========== Глава 45 ==========
Фрэн сидела на подушках в уютной комнате, выходившей на балкон – комнату от улицы отделяла легкая алая занавесь, и только, словно не существовало и не могло существовать никакой опасности вторжения. Рядом сидели Хепри и Меритамон, в свободных, похожих платьях, которые вызвали бы смех во времена Фрэн Грегг. Здесь же нелепо выглядела сама Фрэн, одетая как школьная учительница.
- Это твой дом? – спросила она молодого человека.
Он кивнул, радостно улыбаясь.
- Тебе нравится?
- Спрашиваешь, - сказала Фрэн. – Это просто…
“Рай”, подумала она, но не выговорила.
- Ты пока не чувствуешь этого, - сказал Хепри. – Тебе пока рано…
- Как это не чувствую?
Фрэн чувствовала, будто краски и ароматы этого дома были первозданно живыми. Животворящими. У древних египтян существовало название для храмов, занимавшихся врачеванием – “дома жизни”, но только здесь Фрэн ощутила, что это такое.
- Красота, пища и счастье, которые дарят нам наши вещи здесь, идут из нашего сердца, - сказал Хепри, внимательно наблюдавший за нею. – Ты пока не чувствуешь их, потому что это мой дом, а не твой. Ты построишь себе свой.
Фрэн хмыкнула, но не стала возражать. Она же была в сказочном сне, разве нет? И как этот юноша, называющий себя ее сыном, странно выражается! Он, должно быть, действительно был древним египтянином, только они так своеобразно-предметно формулировали свои мысли.
- Ты мне не веришь, - сказал Хепри, не спускавший с нее глаз.
- Ты что, читаешь мои мысли? – спросила Фрэн. Тут же ей стало неуютно от осознания такой возможности. – Скажи-ка, Хепри, а Неб-Амон действительно может читать мои мысли, как он угрожал? – произнесла она. – Вы вообще это можете?
- Мы можем, - сказал Хепри.
- Но мы не станем, - тут же прибавила Меритамон, до сих пор хранившая молчание.
- А Неб-Амон? – спросила Фрэн. Она поднесла руки к вискам, пытаясь осознать факт, что эта ужасная сущность может когда захочет влезть в ее интимные переживания.
- Полагаю, что он мог, - ответил Хепри. – Но теперь не может.
Фрэн усмехнулась углом рта – на душе было гадко, несмотря на окружающую красоту; даже самая красота этого места поблекла.
- Кто же его наказал?
- Отец сам себя наказал, - ответила Меритамон. Теперь она погрустнела, так что даже потускнело ее сияние. – У нас здесь нет темниц, госпожа Тамит, потому что они не нужны. Каждый, кто совершает преступление, карает себя сам, и карает неизбежно.
- Какой ужас, - сказала Фрэн, держась за голову.
- Ты не поняла, - с улыбкой сказал Хепри. – Наказание состояло в том, что, всерьез вознамерившись причинить тебе зло, Неб-Амон сам опустил себя ниже и лишил себя благодати. Но это может измениться, если он захочет.
- Ах, вот как, - сказала Фрэн.
Все это звучало… невероятно, мягко говоря.
- То есть вы можете падать, как и живущие? – спросила она. – Я думала, вы здесь святые…
Меритамон звонко засмеялась, сцепив руки на коленях и откинув голову.
- Как это было бы скучно! – сказала она. – Нет, госпожа, мы не святые, мы такие же, как вы…
- Не слушай ее, - вмешался улыбающийся Хепри. – Здесь не может быть скуки. И тем более ее не может быть в лучших местах.
- И вы не станете влезать ко мне в голову? – на всякий случай уточнила Фрэн, пропустив мимо ушей эти последние слова, которые уж сейчас-то не могли иметь к ней никакого отношения.
Хепри шутливо нахмурился.
- А зачем нам влезать к тебе в голову, матушка?
- Ну как же, - сказала Фрэн, приглаживая завитки на виске. – Там мой разум.
Юноша засмеялся.
- Там кости и жир, - сказал он, прикасаясь ко лбу матери. – Ты думаешь, что это – разум?
- Ну а где же он тогда? – изумленно спросила она.
Где может быть разум, кроме как в мозгу?..
Хепри весело улыбался.
- Наши лучшие врачи когда-то полагали, что разум находится в сердце, - сказал он. – Вы сейчас полагаете, что он находится в мозгу. Чем это лучше сердца?
- Я не понимаю, - сказала Фрэн, таращась на него.
- Твой разум в тебе, а ты – не сердце и не мозг, - ответил Хепри.*
Фрэн не стала спорить. Кажется, ее на сегодня перенасытили новыми идеями.
- Подумай сама, - мягко прибавил сын, касаясь ее колена. – Если бы разум был в мозгу, как могла бы ты говорить с теми, чей мозг давно превратился в прах?
- Не знаю, - пробормотала Фрэн, прижавшись щекой к коленям. – Я ничего не понимаю, мальчик…
- Ты все понимаешь, - ответил Хепри, гладя ее по спине. – Ты просто пока не понимаешь, что понимаешь. Не бойся, мы не станем читать твои мысли – те, кто способен на такое оскорбление, здесь не живут. А те, кто живет здесь, на него неспособны. Все просто. Это царство истины, матушка.
- И что, вы тут все равны? – спросила Фрэн.
Ее почему-то подмывало засмеяться – то, что она слышала, ни в малейшей степени не совпадало с тем, как она привыкла думать.
- Нет, - сказала Меритамон. – У нас здесь есть цари и царицы. Святая госпожа Ка-Нейт, моя мать – наша царица…
- И что же, она не чванится? – спросила Фрэн, чувствуя что-то вроде зависти к этой Ка-Нейт. Какой-то отголосок былой страстной ненависти.
- Если бы она чванилась, она бы не стала тем, что она есть, - ответил Хепри. – Но ее небесный престол полностью ею заслужен. Она сожалеет только об одном, что разлучена с мужем…
- А кто-то из вас, помнится, говорил мне, что любящие здесь не разлучаются, - заметила Фрэн. – Вы солгали, значит?
- Нет, - ответил Хепри. – Это была почти вся правда, матушка. Ка-Нейт может нисходить к Неб-Амону, и она часто навещает его. Но соединиться насовсем, как мы с моей женой, они пока не могут, и из-за этого святая госпожа даже отказалась подниматься выше.
- Настоящий любовный роман, прямо как на земле, - сказала Фрэн со смешком.
- У нас есть все вещи, которые есть на земле, - серьезно сказал Хепри, проигнорировав эту иронию. – И тысячи вещей, которых на земле нет.
Фрэн мягко выплыла из сна. Алджернон отвел руку, которой хотел коснуться ее плеча. Фрэн села, чувствуя себя до странности легко и блаженно.
- Что?
- Покорми ребенка, он зовет, - сказал муж. Ее безмятежная улыбка рассердила его. – Да что с тобой такое?
Он так и не простил ей беспокойства Гэри и его ночных слез. Хорошо, хоть это повторялось не каждую ночь; но плыть им оставалось еще два дня.
- Со мной все хорошо, - ответила Фрэн, вставая с койки. – И с ним все хорошо, очень хорошо…
Она поцеловала хнычущего сына. А Гэри успокоился, едва мать взяла его на руки, точно что-то от ее умиротворенности передалось ему. Фрэн села на койку, освобождая грудь из ворота ночной сорочки; Гэри тут же жадно припал к соску.
- Все только так, как должно быть, Элджи, - с улыбкой сказала молодая женщина. – Ничего не может быть иначе. Пойми это.
- Не понимаю, - ответил муж.
- Ты просто пока не понял, что ты это понимаешь, - сказала Фрэн.
***
Проблемы кончились тотчас, когда Бернсы высадились на берег. Гэри успокоился и задремал от жары на руках матери – Фрэн старалась прикрыть его от солнца, но не было похоже, что малышу грозит перегреться. Сын чем дальше, тем больше напоминал Фрэн ее саму – как будто что-то напоминало Гэри, что он отсюда родом…
“Отсюда родом?..”
Фрэн приостановилась прямо посреди улицы, когда ей пришла в голову такая мысль. Сразу вспомнились ее странные вкусовые пристрастия во время беременности, гнетущие предчувствия перед тем, как она забеременела… родимые пятна на теле мальчика…
- Фрэнни?
Молодая женщина раздраженно фыркнула, услышав обращение мужа. Он словно бы кончил на нее сердиться, когда Гэри кончил волноваться; впрочем, сейчас Фрэн не тревожило ни то, ни другое. Она знала, что Алджернон всегда будет с ней рядом, как бы она себя ни вела; а уж мальчишка и подавно.