В гостиной царил мрак, но стоило волшебнику там показаться, как сразу же вспыхнуло три пары глаз.
– Ты со мной? – поинтересовался Гарри, взглянув в сторону самых больших и огненных.
– Ух-ух, – повторил филин и сорвался с ветки.
Они вместе покинули дом и растворились в ночном мраке, чтобы оказаться у знакомой двери, ведущей в квартиру. Гарри вспомнилось, в какой нерешительности он стоял перед ней месяц назад, ругая себя за то, что пожаловал, и не в силах убежать, ведь Гермиона была там, и он хотел её увидеть. Никто не открывал, и он собирался уйти. Тогда-то его и взбудоражил крик. Он выбил эту дверь мощным заклинанием и не растерялся ни на миг. Даже не разглядел, кто там стоял – друг или не друг, – кинулся в атаку. И всё потому что подверглась опасности та единственная, благодаря которой сердце напоминало о жизни.
Воспоминание только подогрело его решимость, и легким движением палочки он вышиб ту же дверь вновь.
– Ух-ух! – подхватил филин, с возбуждением влетая в темноту квартиры, где он мог прекрасно ориентироваться.
– Люмос, – произнёс Гарри и неторопливо двинулся следом.
В спальне от шума наметилось оживление. Рон, должно быть, судорожно соображал, в чём же дело, и дрожащей рукой держал палочку. Если, конечно, сразу её нашёл и схватил. Гарри сильно сомневался в его боевой готовности, потому невозмутимо опустился на диван и погасил свет.
– Кто здесь?! – выглянув из-за двери, с деланной угрозой спросил Рон и тут же вздрогнул.
– Ух-ух! – сверкнув из темноты глазами, ответил ему филин и бросился в атаку.
Гарри терпеливо подождал развития событий. Рону пришлось и уклониться, и выбежать, и снова уклониться, и забежать обратно, и поразмахивать палочкой, и наконец добиться того, чтобы запереть филина в спальне. Парень серьёзно умаялся и утёр пот со лба.
– Ух-ух! – было слышно грозную птицу из-за двери, судя по звукам, намеревавшуюся то ли выклевать последнюю, то ли расцарапать до дыр.
Гарри подождал, когда Рон переведёт дух, и заставил его вздрогнуть ещё раз.
– Привет, – произнёс он и зажёг на палочке свет.
– Дьявол! – выругался Рон, замерев у дивана. – Ты что, совсем ненормальный?! Припёрся посреди ночи и ещё бешеную птицу свою прихватил!
– Нет, «бешеная птица» прилетела по своей воле, – поправил его Гарри, и филин за дверью звучно царапнул когтями.
– Что тебе вообще нужно?!
– Поговорить. О Гермионе, – строже прибавил Гарри и поднялся с дивана.
Вот теперь он мог не только смотреть противнику прямо в глаза, но и позволить себе любое действие. Гермиона больше не стояла между ними, и он не испытывал никакого страха за все свои слова, действия и чувства. Рон, кажется, тоже стал понимать, сколькое изменилось между ними за считаные дни, и заметно напрягся.
– А что о ней говорить? – спросил он, с трудом скрывая нарастающее волнение. – Она разве не у тебя?
– У меня, – подтвердил Гарри, намеренно выдерживая паузы и нервируя тем противника. – Но меня интересует, почему она пришла в таком… состоянии, как будто её кто-то ударил.
– Я её не ударял! – тут же возразил Рон.
– Но и не выпускал? – стоял на своём Гарри.
– Она сама дернулась и…
Они услышали вызывающий мурашки хруст, и в щель под дверью, сверкая глазами, просунулась голова:
– Ух-ух!
– То есть ты не отрицаешь, что пытался её удержать, и она вырвалась, и ударилась? – сурово подытожил Гарри, крепче сжимая в руках палочку.
Рон не упустил из виду его действия и осторожно поднял свою. Филин в спальне с большей яростью принялся вредить двери, чтобы выбраться. Гарри ждал только ответа.
– Да, не отрицаю! – наконец признал Рон. – Это всё из-за тебя! Если бы ты вечно не поощрял её тягу к знаниям и всяким опасным штукам, то никакие бы!..
Но Гарри большего и не было нужно. Он даже не произнёс заклинания, просто взмахнул палочкой, и диван, подчиненный его твёрдой воле, смёл Рона с пути и звучно припечатал к стене. Дверь хрустнула ещё раз, и филин, ворчливо ухая, подогнулся и вылез из образовавшейся дыры.
– Оставь его, – приказал Гарри и сам двинулся к бывшему другу, беспомощно развалившемуся на полу. Никакой жалости к нему уже не возникло. – Ещё раз ты к ней приблизишься… – и я тебя этим же диваном раздавлю! – пригрозил он и отправился на выход.
Какое-то шевеление произошло за спиной, но филин ухнул и догнал его с волшебной палочкой в лапах.
– Да выбрось ты это, – сказал ему Гарри и подставил своё плечо.
Вместе они вернулись на площадь Гриммо. Филин исчез в ночном мраке, возможно, разогревшись и решив отправиться на охоту. Гарри зашёл в дом, разделся в спальне и снова лёг на кровать.
– Куда-то вставал? – сонно спросила Гермиона.
– Да, воды захотелось, – легко соврал Гарри и обнял её рукой.
Она повернулась на бок и прижалась к его груди.
– Какой ты… тёплый, – едва слышно заметила и снова погрузилась в сон.
Расслабившись, Гарри последовал её примеру.
========== 6. ==========
Просто невероятно. А она так долго и тревожно думала, что каждое прикосновение и объятия всё ещё будут вызывать в ней дрожь, что теперь не могла понять, что такое произошло вчера. Просто какое-то волшебство. Гермиона лежала под утро рядом с Гарри и с доброй улыбкой поглядывала на него. Вчера она была в его объятиях не как друг, а как возлюбленная, и ей стало так хорошо и спокойно, что она вдруг снова превратилась в ту отчаянную девчонку, готовую кинуться следом на верную гибель в Запретный лес. Что-то, что было загублено и позабыто в ней, пробудилось. Её нежность, ласка, любовь. И это всё только благодаря Гарри. Не иначе. Он такой… чуткий и добрый, заботливый, любящий, и как она могла быть так слепа всё это время? Думать, что совершила верный выбор и твёрдо стоять на нём столько времени? Испытывать муки и уверять себя, что так оно и бывает? Вот же, прямо перед её носом, живое подтверждение, что бывает и по-другому, нужно только не побояться сделать шаг в пропасть или отважиться попросить руку помощи.
Гермиона покачала головой, не веря собственному счастью, и осторожно протянула к парню руку. Её пальцы коснулись его непослушных волос и отбросили несколько прядей назад. Надо будет предложить ему их подстричь, подумалось ей, как-нибудь так деликатно. Она шире улыбнулась своей задумке и перевернулась на спину. Ещё дни назад казалось, что пучине её отчаяния не будет конца, а теперь она умиротворена, и её вдруг совершенно ничего не тревожит. Какое-то время она ещё наслаждалась этим блаженством, а потом направила свои мысли к обычным делам и вспомнила про Министерство. Да, работу никто не отменял. Очень аккуратно, дабы не потревожить сон парня, Гермиона выбралась из-под руки Гарри и, с трудом удержавшись от соблазна легонько его поцеловать, отправилась собирать вещи и приводить себя в порядок.
На кухне Кикимер не позволил ей заняться готовкой и строго указал на стул. Решив его не обижать, Гермиона покорно уселась и подождала пару минут, спустя которые домовик порадовал её завтраком.
– Большое спасибо! – бодро произнесла она.
Кикимер пробубнил что-то себе под нос и покинул кухню. Гермиона снова предалась разным мыслям, и некоторые из них её немного огорчили. Всё-таки придётся снова зайти в их квартиру с Роном. Хотя бы чтобы забрать вещи и вернуть ему кольцо. Вчера об этом она как-то не подумала и невольно скосила глаза к своей руке. На запястье ещё оставался заметен след. Рон был зол и пытался её удержать, а она так сильно дернулась от него, что стукнулась и, поднявшись, просто бросилась прочь. С его глаз, с этого места, из этой тошной жизни. Видеть теперь Рона совершенно не хотелось, более того, стало немного страшно – в каком он настроении теперь? Неужели попросить Гарри её сопроводить? А то ведь мало она заставила его пережить…
Гермиона пока не пришла к решению, как выйти из затруднения, доела, оставила короткую записку и наконец покинула уютный дом.