– Как дела? – первым нарушил неловкую паузу Гарри и опустился на стул.
– О… всё прекрасно, – Гермиона отмахнулась и вернулась на место, но от лучшего друга ничего не ускользнуло.
– Что-то не так? – проницательно спросил он и, подавшись немного вперед, накрыл её ладонь на столе своей. – Ты же помнишь, что можешь мне всецело доверять?
Гермиона разомкнула губы и снова сомкнула. Её щёки слегка порозовели от смущения, а сердце застучало немного сильнее. Такое искреннее участие не могло её не тронуть, и она наконец выложила всё то, что вызывало беспокойство, по крайней мере, по части работы. Гарри внимательно слушал и кивал, соглашаясь, что это, действительно, досадно – вернуться и обнаружить, что из-за болезни упущено столько мелочей.
– А вдруг ты ещё вспомнишь? – предположил он с надеждой. – Может… просто нужно время?
– Может, – пожелав верить в это вместе с ним, согласилась Гермиона и снова коснулась взглядом противного конверта. – Кстати, а ты случайно не знаешь некого… Маркуса Лентона? А то у меня тут…
Она подняла глаза и замолкла – лицо друга помрачнело, а его взгляд метнулся от неё прочь.
– Гарри? – обеспокоилась Гермиона. – Гарри, в чём дело?
Ей увиделось и то, как он сжал кулаки, и как тяжело вздохнул.
– Ты что, его знаешь? – догадалась она, но ответа не последовало.
Гермиона поднялась с места, обошла стол и уселась на соседний от друга стул.
– Гарри?
Он продолжал молчать и сверлить взглядом пустоту, будто в ней пряталось что-то для него противное. Гермиона наклонилась и заглянула в лицо Гарри. То ли тревога в её глазах, то ли руки, ласково взявшие ладонь парня, вернули его в реальность, и он посмотрел в ответ. Какое-то непонятное чувство отразилось в его глазах. А может, и целая смесь. Казалось, что он снова вернулся с Битвы, в которой понёс тяжёлые потери, и Гермионе как никогда захотелось узнать какие и как ему помочь.
– Да, это я с ним сражался, – помолчав, признался Гарри.
– О… – только и смогла ответить она.
– И он чуть не убил… одну девушку, – с трудом прибавил парень и сглотнул, словно бы находясь не рядом с подругой, а на слушании, где от него требовали вернуться обратно и рассказать правду.
Гермионе невольно захотелось извиниться за свою наглость, податься к нему ближе и заключить в объятия. Она было осторожно потянулась, но Гарри уже поднялся. В тот же момент скрипнула дверь, и что-то совсем небольшое протиснулось в кабинет, взмахнуло крыльями и опустилась на плечо друга.
– Пышка! – обрадовалась Гермиона. – А я уж подумала, вы не нашли общий язык.
– Умница, – похвалил птицу Гарри и забрал из её клюва бумажный пакет. – Да ты что, она же замечательная, – ответил он уже беззаботно. – Спасибо!
Гермиона снова порозовела. Она угадала с подарком.
– Ты приглашала перекусить, – напомнил Гарри и протянул ей пакет, а сам легонько почесал птицу на плече, отчего та разомлела и чуть не свалилась.
– Да ты ей нравишься, – заметила Гермиона и вскрыла пакет.
Внутри находилось аппетитное пирожное, и она, не нарушая известный закон, взмахом палочки организовала ещё один такой пакет. Затем притянула к столу две чашки, и они с другом устроили чаепитие. Пышка то и дело напрашивалась на ласку, приближаясь к шее Гарри и трясь головой, и Гермиона каждый раз улыбалась, видя, что её подарок пришёлся по душе. Потом птица соскочила с плеча хозяина и опустилась на стол. Гермиона как раз рассказывала Гарри о крысах, которые её серьёзно озадачили. И почему Рон не заботился о них сам? Почему она была вынуждена за ними ухаживать и определить их спальные места? Пока девушка говорила, она не заметила, что творилось на столе, а птица тем временем, точно ведомая чётким приказом, нашла конверт и нагло его прокусила, затем повторила это действие, вошла во вкус и безжалостно принялась тот поедать.
– Здорово, давно мы так не сидели.
– Согласна. Надо будет повторить.
Они вместе поднялись, и Гермиона вдруг оказалась настолько близко к Гарри, что ощутила его горячее дыхание на своих губах, а потом произошло невероятное – её губы бесстыдно распахнулись навстречу. Она тотчас очнулась от наваждения и отшатнулась.
– Гарри!
Потрясение в её глазах его жестоко ранило, что он уже никак не мог скрыть, как и она не заметить, а вместе с этим и не удивиться ещё сильнее. Неужели всё это долгое время он испытывал к ней?..
– Прости, – быстро проговорил парень и взглянул на птицу, отчего та вернулась к нему на плечо.
– Гарри, я… – попробовала сказать Гермиона, но он уже открыл дверь и обернулся.
– Ерунда, не беспокойся, – бросил и исчез.
А вместе с ним исчез и покой. Гермиона опустилась на стул и глупо уставилась на колечко на безымянном пальце, будто в нём крылся ответ на какой-то важный вопрос. Например, почему она так и не определилась с датой свадьбы. Или почему её сердце сейчас дико стучало от волнения и бесконечной досады, хотя всё внутри должно было по идее клокотать от злости. Этому могло быть только одно объяснение, и боясь произнести его хотя бы мысленно, она осторожно сняла колечко с пальца и положила в карман.
========== 4.1 ==========
Ноги каким-то чудом вынесли его из кабинета, но Гарри не имел понятия, куда шёл. Кровь дико стучала в висках, а перед глазами, словно кадры бессмысленной киноленты, мелькали чьи-то лица, бумажные самолётики, живописные картины, слабые огоньки магии, таблички на стенах.
– Эй!
Кто-то дернул его за плечо и вместо того, чтобы обернуться, он кинулся прочь. Бежал поворот за поворотом, вперёд по коридору и к лифту. Оказался на улице, судорожно оглянулся, точно опасаясь погони, и тут же исчез. Переместился на площадь Гриммо и по лестнице вбежал в дом.
– Юноша, да ты сам не свой! Что-то стряслось? – заботливо поинтересовался старый волшебник в рамке.
Гарри взглянул в его сторону, и в тот же момент его одолела жгучая неприязнь – что они все до него докопались?! Коллеги, картины, существа… надоедливый Рон.
– Отвали!
От его рук портрет грохнулся на пол, волшебник в ужасе вскрикнул и исчез из рамки. Пышка, почуяв неладное, слетела с плеча хозяина и унеслась на верхние этажи. Гарри прошёл в гостиную и, тяжело дыша, обвёл пространство взглядом. Это убранство – только иллюзия, как и вся его жизнь. Всё здесь и кругом фальшиво. И всё это он тотчас возненавидел.
Его крик разнёсся на весь дом, а палочка совершила сильный взмах, за ним второй, третий… затем снова и снова… Диван перевернулся, с полок попадали предметы, разбилась ваза, на части разлетелась люстра, с треском разорвались шторы, с грохотом попадали карнизы, слетела решетка с камина, рассыпалась зола, пыльное облако взяло начало с потолка.
Объявившийся на звук Кикимер ненадолго застыл, молча оценил ситуацию и исчез. Гарри в изнеможении остановился – уже не осталось что уничтожать, и он утёр пот со лба. Какой же он дурак, горько подумалось ему, просто дурак. Он покачал головой, всё сильнее уверяясь в собственной глупости и безнадёжности. Его горло сжимал комок, мешавший издать хотя бы звук. Ничего глупее и не могло произойти. Зачем он только сделал этот идиотский шаг? Зачем, когда они поднялись, он шагнул к Гермионе и оказался так близко? На что он только рассчитывал? Испуг в лице девушки ярче слов отразил ответ на все его так долго и бережно хранимые чувства.
Гарри отвернулся от ненавистной ему гостиной и ударил кулаком по стене, вышло больно, но ему показалось, что мало, и он ударил снова, а затем ещё раз и ещё, пока рука, не в силах больше подчиниться, не опустилась, и он сам не развалился на полу.
Он всё испортил. Теперь у него не осталось даже подруги Гермионы. После того, что произошло, они уже не смогут так же беззаботно общаться. Он совершенно один, и его сердце разбито. Гарри не замечал хода времени и не имел ни сил, ни желания, чтобы подняться и что-то сделать. Никто не мог сделать для него то же, что и для Гермионы. Никто не мог стереть её из его головы, а если бы и смог, то его бы сердце одержало грандиозную победу, потому что он бы обязательно её встретил и снова безнадёжно влюбился, и так множество раз. Она его запредельная вершина, и она же его погибель. Гарри закрыл глаза.