*
День прошёл впустую. Гермиона так ничего толком и не разобрала, а если уж по правде, то и не могла после ухода Гарри во что-либо вникнуть. Она подумывала хотя бы взяться за противный конверт, чтобы тот перестал её мучить загадками, но конверт вдруг бесследно исчез. Это только убедило девушку в том, что и сейчас с ней не всё в порядке. Наверное, куда-то положила, заболтавшись, и забыла. Вот так рассеянная стала! Она несколько раз корила себя, а потом взгляд её невольно касался чашек, и она забывала обо всём. Что-то произошло с ней часы назад – после ухода Гарри она потеряла всякий покой.
Вернувшись домой, Гермиона устало опустилась на диван и застыла, глядя невидящим взглядом в пространство. Главное событие дня не уходило из головы. Как же Гарри на неё смотрел… просто невероятно. Сколько нежности излучали его глаза… бывало ли у неё такое с Роном? Как близко находились губы парня… а её собственные готовы были ответить… или, лучше сказать, желали этого больше всего? Она покачала головой, тщетно пытаясь себя убедить в том, что всё это лишь игра её воображения, но засевшее в груди волнение прорывалось стуком в знак несогласия.
Гермиона не заметила возвращение Рона и даже пропустила несколько его реплик. Лишь когда перед её глазами мелькнула ладонь, она впервые моргнула и подняла на парня взгляд.
– Что-то случилось? – нахмурившись, спросил Рон.
Она разомкнула губы, но вдруг не нашла ответа. Убедительный и простой, он был нужен ей самой куда больше. Не в силах сказать ему и слова, она поднялась и принялась раздеваться.
– Гермиона?
– А? Нет, ничего, – наконец сказала она, расстегивая блузку. – Обычный день, – пожала плечами, – разные дела… – и двинулась к спальне, где находился гардероб.
– Не приставал там никто? – донёсся из гостиной голос Рона, который тут же пояснил: – Ну, может, недовольны были, что ты так внезапно объявилась и за всё взялась?
Гермиона слышала оба вопроса, но не поняла их смысл, словно в её сознании вдруг выросла стена, об которую слова разбились. Она молча уставилась на полуобнаженное тело в зеркале и взялась за серебристый кулон на шее. Олень. А ведь она посчитала его просто милым когда-то, а теперь он вдруг обрёл для неё глубокий смысл. Патронус Гарри. Он хотел её защищать несмотря ни на что. На помолвку с Роном, на предстоящую свадьбу, на… Как долго он так сильно её любил? И что она могла дать ему взамен? Как теперь смотреть ему в глаза? И почему так ноет сердце в груди, точно она одним испуганным взглядом, как ударом меча, лишила себя чего-то бесценного?
Рон застал её за раздумьями и, заметив его взгляд, обращенный к кулону, она выпустила тот из пальцев и подобрала футболку.
– Я говорю, не приставали там с вопросами? – продолжал своё парень.
– Я не понимаю, о чём ты, – поморщившись, призналась Гермиона. – По-моему, сейчас ко мне пристаешь только ты, – заметила она и быстро переоделась.
Ей совершенно не хотелось с ним разговаривать, не хотелось, чтобы он отвлекал её от мыслей какими-то глупыми вопросами, не хотелось, чтобы так пристально на неё смотрел, как будто бы она совершила преступление, хотя, по справедливости так сказать, она чуть кое-что не совершила, но благоразумно сдержалась. И теперь мучилась по этой же причине. Гермиона вернулась в гостиную и взялась за книги. Ей вроде бы нечего было искать, но она сделала вид, что страшно занята, и принялась те просто переставлять.
– А как Гарри? Видела его? – не отставал Рон.
– Да, видела, – отстраненно бросила Гермиона, подобрала книгу и перелистнула несколько страниц.
В книге не было ничего интересного, она вернула её на полку и взяла другую. Вроде бы на обложке было что-то сказано про реликвии. Она увидела несколько закладок и остановилась на одной из них.
– И? – спросил Рон, как призрак, возникнув прямо перед ней. Она недоуменно сдвинула брови, и он опять пояснил: – И что там с Гарри?
– А… ничего, он в порядке, – растерянно ответила Гермиона и снова опустила глаза в надежде, что на этом вопросы к ней кончились.
Описание какого-то клинка не вызвало у неё интереса, и она перешла к другой закладке. Новый вопрос Рона даже не коснулся её внимания, поскольку она вся вдруг переключилась на страницу, которую, судя по всему, когда-то видела раньше.
…дракон, раненный отважным воином из Эдельва, в последний раз испустил пламя, в котором и погиб могучий отряд, и копьё, пронзившее чёрное сердце чудовища, вот уже столетие мучившего окрестности, обрело страшную силу, сравнимую разве что…
– Эдельвийское копьё, – с возрастающим волнением повторила Гермиона, припоминая пропавший со стола конверт, взялась за страницу, чтобы перевернуть, но тут книга исчезла из её рук. – Рон! Отдай немедленно!
– О, обратила наконец на меня внимание?
– Я про тебя и не забывала! – сердито сказала она, заметив, что он и не торопится возвращать ей книгу. – Да в чём дело? Чего ты этим всем добиваешься?
– Хочу, чтобы ты меня заметила.
– Я тебя заметила!
– Только когда я забрал это? – он нагло помахал книгой перед её носом. – И что же там такого интересного, что ты готова столько меня игнорировать?
Ещё никогда ей так сильно не хотелось отвесить ему пощечину или нагрубить. Она с трудом сдержалась, не сводя с него ожесточенного взгляда. Рон открыл книгу на том же самом месте и опустил глаза. В тот же миг его лицо так страшно переменилось, что Гермионе сделалось не по себе. Что такого парень там увидел, кроме какой-то легенды?
– Рон? – осторожно спросила она.
Он не ответил и только вздрогнул, когда она щёлкнула пальцами. Его взгляд сделался мрачным.
– Он тебе рассказал, да?
– Что рассказал? Кто? – не поняла Гермиона.
– Я его просил просто присмотреть, а не трепать языком! – совсем рассердился Рон.
– «Присмотреть»? Кого? Я не понимаю, о чём ты…
– Предатель! – вдруг резко сказал парень и без объяснений решительно двинулся к выходу.
– Рон!
Гермиона слышала хлопок двери и в смятении стояла на месте. Как какое-то копьё могло так вывести из себя? И куда Рон вдруг направился на ночь глядя? Почему в этом исчезнувшем конверте осталось столько вопросов, которые как-то касались дорогих ей парней? Она что, так сильно болела, что даже не успела вникнуть в это дело и потому оставила конверт на столе? Чтобы выздороветь и во всём разобраться? Ей вдруг вспомнилось помрачневшее лицо Гарри в кабинете, и она погрустнела. Как же это глупо вышло – спрашивать его и причинять тем боль. Она покачала головой: больше такой ошибки не должно повториться. Надо бы как-то покопаться в этом странном деле, только не здесь, где она под присмотром вечно чем-то недовольного Рона, лучше в самом Министерстве. Узнать, чем так важно было копье, кому из сотрудниц серьёзно досталось, и что это за Маркус такой, с который ожесточенно схлестнулся Гарри.
И он чуть не убил… одну девушку.
Её пальцы невольно вернулись к кулону. А если бы она оказалась на месте той несчастной девушки? Гермиона кивнула собственным мыслям – да, Гарри безусловно спас бы и её. Даже такую, слепую и несправедливую, по отношению к нему. Она сжала кулон в пальцах и поднесла к своим губам, словно через такое простое действие хотела передать из своего сердца куда больше, чем смогла бы сделать это словами.
========== 4.2 ==========
– У-ух!
– Ух-ух!
– У-ух-ух? Ух! Ух!
Гарри открыл глаза и в первые минуты думал, что лишился рассудка, и ему стало всякое мерещиться. Потом его глаза стали различать учиненный в гостиной беспорядок, а слух продолжал улавливать неразборчивые переговоры, состоящие из одних и тех же звуков, отличавшихся разве что по длительности и интонации, точно владельцы испытывали разные эмоции, но при этом никак не могли выразить их по-другому. Одолеваемый теми же надоедливыми переговорами, Гарри приподнялся и сел на полу. Что-то вдруг сорвалось со шкафа и уселось на перевёрнутый диван. Что-то крупное, дымчато-серого цвета, с тёмными ушами. Оно немного подалось вперёд и вперило в парня два больших ярко-оранжевых глаза. В гостиной вдруг возникла тишина.