========== Глава I. “Призраки существуют” ==========
Капли дождя гулкими точечными ударами кусают кожу на лице, и Люси Грей чувствует это, но не сразу. Ей требуется время. Слух постепенно начинает улавливать звуки вокруг. Шум дождя усиливается, скрипят стволы многолетних деревьев, колышется листва над головой. Пятки чувствуют через тонкий слой поношенной кожи ботинок холодную землю.
Пошевелив глазными яблоками, Люси Грей медленно открывает глаза и тут же жалеет об этой затее; дневной свет слишком сильно светит. Она зажмуривается, лишь на мгновение, а затем находит в себе силы поднять веки. Листва шумит, качаются уродливые когти тощих ветвей деревьев, напоминая ей костлявые ручки голодающих детей Дистрикта 12.
Дистрикт 12. Побег. Кориолан.
Люси Грей заставляет себя думать. Медленно приподнимает тяжелую, свинцовую голову и старается сесть. Все кружится. Она сглатывает вязкую, кислую слюну и чувствует, как пустой желудок сворачивается в узел. Не с первой попытки она встает на колени и, зарывшись пальцами в сырую землю, опускает вниз голову.
Спазмы заставляют ее выгнуть спину дугой, но ничего не происходит. Люси Грей сплевывает густую слюну и, утерев пальцы об опавшую листву, садится на согнутые ноги. Вдох. Девушка запрокидывает голову вверх. Выдох.
Соберись.
Глаза привыкают к дневному свету окончательно, и она смотрит по сторонам. Что-то вроде небольшого оврага, засыпанного листьями, здесь не дует, даже немного тепло, за спиной девушки на склоне сбитая, встревоженная листва. Большой валун чуть дальше и на потемневшем от дождя камне виднеется багровое пятно.
Повинуясь внезапному порыву, она касается его пальцами и подносит руку к себе, после чего незамедлительно морщится. Пахнет металлом и солью. Обычно кровь никак не пахнет, у нее нет запаха, есть только вкус: солоноватый, отталкивающий в некоторой мере, порой густоватый и всегда отдающий металлом.
Люси Грей внезапно вспоминает, как в детстве рассекла губу, свалившись с дерева, и непроизвольно начинает посасывать ее в том самом месте, стараясь понять, что же случилось. Видимо, когда Кориолан начал лупить пулеметные очереди куда попало, она поскользнулась, упала в овраг и ударилась об этот самый камень.
В подтверждение ее мыслям довольно внушительный участок на затылке сильно начинает пульсировать, давая о себе знать. Люси Грей касается пальцами болевой точки и втягивает сквозь сцепленные зубы воздух. Шишка внушительная и, учитывая ее состояние после пробуждения, стала причиной сотрясения.
Люси Грей делает глубокий вдох свежего дождливого воздуха. В голове постепенно начинает проясняться. Нужно выбираться отсюда. Она не с первой попытки поднимается на ноги и в тот момент, когда вес тела случайно переносится на левую руку, снова коротко и глухо скулит.
Окончательно встав на обе ноги, девушка смотрит на левое плечо. Прекрасный фонарик ее любимого маминого платья разорван и весь пропитан холодной, липкой кровью. Люси Грей заворачивает рукав.
— Попал-таки, — ухмыляется она, сама не понимая, почему ее это веселит.
Одна из пуль старого автомата рядового миротворца задевает ее плечо, она не осталась внутри и не прошла навылет. Царапина, покрытая сгустком запекшейся крови. Невелика расплата за попытку любви. Люси Грей позволяет себе слабую улыбку, разглядывая еще пару мгновений последствия ее крайней встречи с Кориоланом.
Крайней. Люси Грей никогда бы не сказала, что эта встреча была последней. Никогда.
Она опускает рукав платья и начинает карабкаться вверх. Ноги скользят по мокрой листве, пальцы рук, вгрызаясь в холодную землю, немеют почти сразу, но она не замечает этого. Только ползет вверх, стараясь не замарать подол повидавшего целую жизнь платья, и не оглядывается назад.
Инстинкт самосохранения срабатывает мгновенно и она не позволяет себе сразу выглянуть наружу. Лишь немного выглядывает, осматривая окрестность. Только дождь, слякоть всюду, вдалеке виднеется обветшалый домик, возле которого находится озеро.
Кориолана нигде нет.
Девушка вылезает окончательно и машинально поправляет подол платья, снова оглядываясь по сторонам. Вдалеке на листве виднеется яркий платок, подаренный Корио с утра. Или это было не этим утром? Какой сейчас день? Люси Грей всего на секунду отчаянно мотает головой, но тут же берет себя в руки.
— Спокойно, — шепчет она, сжимая руки в кулаки, — его давно тут нет. Соберись, Люси Грей, и постарайся понять, какое сейчас время суток.
Она кивает сама себе и поднимает вверх голову. Кроны деревьев густые, солнца не видно за пеленой серых туч, но рассеянные лучи все же попадают на землю, и с помощью мшистых стволов и ветки можжевельника девушка предполагает, что сейчас примерно три часа дня.
Три часа. Они с Кориоланом пришли сюда раньше полудня, обратно идти не менее трех часов. Мод Беж обнаружит ее пропажу только к четырем, когда пойдет забирать козу с луговины у висельницы, там она увидит тележку в кустах и поднимет на уши остальных.
У нее было время до вечера, чтобы понять, как действовать дальше.
Люси Грей идет к домику у озера, раздвигая руками ветки кустов. Голова все еще кружится, но мысли в ней находятся ясные. Она не ошиблась ни в чем. Ни в Сеяне, ни в самом Кориолане, ни в его мотивах, ни в его поступках.
Только в одном ошиблась. В себе.
Люси Грей ловит себя на мысли, что манипуляции она проводила просто превосходные, только не учла всего одну, крошечную деталь. Кориолан умен. Он умнее всех их вместе взятых, и это чуть было ее не погубило.
Дверь в дом поддается не сразу, приходится приложить остатки усилий, чтобы войти внутрь. Внутри пахнет сгоревшей едой. Рот непроизвольно наполняется слюной, потому что она не ела почти два дня. Люси Грей подбегает к печи и, схватив первую попавшуюся в мешке вещицу, открывает дверцу.
Густой дым кубарем вываливается наружу, отчего девушка закашливается и машет перед лицом руками, глаза слезятся от едкого дыма. Угли едва тлеют, однако внутри и правда что-то лежит. Рыба!
Не уголек, к счастью, так что можно что-то найти съестное, если попытаться. Должно быть, Кориолан отправил рыбу в печь прежде, чем понял, что происходит. Люси оставляет рыбу на полу и бросает рядом вещь, которой оттуда ее доставала. Что делать дальше?
Она вздыхает и на мгновение закрывает глаза, опустив пальцы на виски и нажав на них с такой силой, чтобы физическая боль быстрее возвращала способность мысль. Запахло мокрой землей и она открыла глаза.
Черные пальцы, забившиеся под ногти комья грязи, запекшаяся кровь на левой руке, разбитый затылок со спутавшимися, влажными от той же крови волосами.
— Озеро, — вслух сама себе начинает озвучивать действия Люси Грей. — Сначала озеро.
На другие мысли пока не хватает сил. Ей нужно многое обдумать, многое сделать, многое решить самой, но базовые потребности перевешивают всё прочее.
На ходу расстегнув молнию платья, абсолютно не стесняясь собственной наготы, угловатости не сформировавшегося до конца подросткового тела, ушибов, ссадин и, что самое главное, бесконечно льющего с неба дождя, Люси Грей скидывает обувь и входит в ледяную воду. Не успевая охнуть от холода, она ныряет на глубину, рассекая руками толщу воды. Уши закладывает, и ей невыносимо приятно.
Приятно, что она чувствует это. Вынырнув на поверхность, она отрывисто смеется и трет ладонями лицо. Жива. Она все еще была жива.
— Я жива, — повторяет она вслух и шлепает ладонями по воде. — Я жива!
Эхо подхватывают сойки, сидящие на ветках, и сквозь пелену дождя с дюжину птиц повторяют, как мантру, эту простую истину. Никто не заберет жизнь Люси Грей. Только Люси Грей способна забирать жизни других.
Если она и умрет, то случится это по ее воле и под ее музыку. И она это знает.
Она умывается, вымывает из-под ногтей грязь, отмывает ноги, распутывает кое-как волосы и промывает огнестрельное на плече. Потревожив лунку, рана снова начинает кровоточить. Лучше пусть промоется, а потом затянется снова.