Вышестоящие с улыбками выражают свои поздравления без излишней помпезности, Альма замечает улыбку Рокота и догадывается, что Вайлет рассказала ему обо всем еще до собрания. Злиться Альма на Вайлет не может за это.
Они четко и по делу проводят собрание, рассказывают события уходящего года, нововведения, совершенствования. Альма показывает статистику прироста урожая, все ее подсчеты оказываются правдивыми, склады начинают пополняться, несмотря на масштабное празднование уходящего года.
Альма дает финальный отсчет демографического процесса, упоминая о том, что в конце следующей недели они начинают плотную работу и запускают фокус-группу в дело. Все принимают информацию с должным уважением, никто не опускает никаких шуточек, которых так боялась Альма.
Здесь люди иначе воспитаны, Альма теперь окончательно это понимает.
В конце собрания все вышестоящие жмут Элдеру руку, а Альму заключают в объятия. Когда Тобиас, всегда неприметный светлый парень, который почти никогда с ней не разговаривает, неловко ее обнимает, Альма чувствует тот самый запах одеколона, который услышала утром от Громилы.
Она решает не заострять на этом внимание, но теперь понимает, почему дружба с Громилой так проста и понятна, чего совсем не скажешь о Сейне.
Альма заходит на кухню перед тем, как направиться к Вайлет, и, заговорив Оливии зубы, незаметно стаскивает со стола небольшой нож, пряча его в кармане комбинезона. Получив поздравления от кухарки, она уже собирается уйти, как вдруг ее останавливают.
— Альма, — слышится знакомый голос.
Альма оборачивается. Перед ней стоит Марта, совсем здоровья, даже слегка румяная, без страшных кругов под глазами. Эта Марта больше нравится Альме, пусть она и стала причиной раздора двух людей, которые десять лет были вместе.
— Я хочу поздравить тебя, — кивает она на свое расписание, показывая тем самым, что увидела грядущее событие, — и сказать спасибо за то, что… Ты помогла мне тогда, когда никто не мог помочь.
Альма вспоминает это событие так, словно оно случилось вчера. Запах соли и металла на мгновение бьет в нос, но тут же рассеивается. Альма гонит от себя мысль о том, что перед ней могла бы стоять первая мама Дистрикта Тринадцать, если бы она вовремя обратила на всё внимание.
Альма старается отогнать эти мысли и не принимает протянутые сознанием гири, которые нужно повесить на сердце рядом с теми, что она надела на себя в одиннадцать лет после смерти мамы.
— Я рада, что ты в порядке, — зачем-то произносит Альма.
Марта совсем была не в порядке, но сейчас эти слова кажутся единственно правильными.
— Спасибо тебе, — чуть сжимает она ее предплечье. — И с Наступающим тебя, Альма Грей.
Альма отвечает любезностью на любезность и идет в сторону цеха шитья, постоянно оборачиваясь через плечо. Она знает, что Дулио следит за ней. Знает, что в одиннадцать тридцать он появится в столовой и перед всеми убьет ее имя, уничтожит ее будущее.
Альма сжимает через штанину в кармане лезвие ножа. У нее осталось всего несколько часов. План, лихорадочно собранный в сознании по частям, закрепляется, выстраиваясь в цельную картину. Альма не боится.
Она готова.
Вайлет щебечет возле нее почти два часа, заканчивая приготовления платья, и Альма восторженно смотрит на хлопковое платье, кропотливо сделанное ее лучшей подругой. Вайлет стерла все пальцы, пока обрабатывала хлопок и делала ткань, потому что свадебное платье держалось в секрете до сегодняшнего дня.
Мегги искренне похвалила Вайлет, но просила больше такой самодеятельностью не заниматься и ставить ее в известность по любым расходам. В тот момент Альма и Вайлет переглядываются, подавляя смешок и вспоминая, сколько раз скрывали всякие махинации от Мегги.
Когда Вайлет заканчивает с платьем, она не позволяет ей посмотреться в зеркало, потому что еще не сделана прическа. Вайлет вытаскивает из-под стола какой-то льняной мешок и разворачивает его.
— Это бигуди, — объясняет ей Вайлет, — моя мама ими пользовалась. Не знаю, почему сохранила. На такой случай, наверное, — жмет она плечами и старается улыбнуться.
Альма подается вперед и обнимает подругу, после чего Вайлет снова принимается за работу. Греет воду, накручивает ей бигуди, трещит без конца и усидеть на месте не может. Сегодня новый год, ее лучшая подруга выходит замуж, а сама она в скором времени сможет завести семью.
Вайлет говорит, что приход Альмы осчастливил десятки людей в Дистрикте, и это только начало. Счастливее, чем сейчас, она ни разу за последние десять лет не была. Эти слова заставляют Альму прослезиться.
Когда Вайлет заканчивает, она просит Альму закрыть глаза и ставит ее перед единственным зеркалом в полный рост, который есть только в цехе легкой промышленности.
— Открывай, — просит ее Вайлет.
Альма повинуется и поднимает веки. На нее из отражения смотрит мама. Живая, яркая, с водопадом каштановых теплых волос, серыми глазами и улыбкой на губах. Альма замечает, что за полгода слегка набрала необходимых килограммов, и больше не выглядит нескладной и угловатой.
На нее из зеркала смотрит девушка. Уверенная в себе, влюбленная, решительная. Слишком взрослая для своих лет, но сильная. Не сломившаяся под гнетом свалившихся обстоятельств. На нее смотрит девушка с огромным прошлым.
Смотрит маленькая Рут, которая трясет за плечи маму и просит проснуться. Смотрит Саванна с саднящими бедрами и блестящими от самогона глазами. Смотрит Люси Грей Бэйрд с гитарой в руках, яркой помадой на губах и в пышном платье с фонариками. Смотрит Альма Доэрти, ее милая мама.
И смотрит Альма Грей. Та, что собрала в себе всю боль своих призраков и не дала ей вырваться наружу.
— Альма, ты плачешь?
Альма не знает, кто из ее призраков плачет. Возможно, они делают это одновременно.
— Нет, — смахивает она слезу и улыбается. — Не плачу. Вайлет, платье невероятное…
Вайлет снова делает все на высшем уровне. Платье светлое, аккуратное, плавно обтекающее женственную фигуру, воздушное, чуть ниже колена, потому что Вайлет не успела бы создать больше ткани.
Альма смеется и обнимает подругу.
— Ох, я же про ленту забыла на пояс, — спохватывается Вайлет. — Сейчас!
Вайлет исчезает где-то под швейной машинкой, и Альма пользуется моментом. Она берет ленту со стола, завязывает ее на бедре под бельем и вставляет под нее нож, который забрала сегодня с кухни, после чего расправляет подол.
— Вот она, сейчас, — суетится Вайлет.
— Мы успеваем? Сколько у нас времени? — сглатывает Альма.
Для нее время имеет куда более важное значение.
— Сейчас только десять, — отмахивается Вайлет. — Почти весь Дистрикт в это время уже там, но… Мы все успеем, — и завязывает пояс.
— Вайлет, мне нужно будет сходить кое-куда. Мы уже закончили?
— Да, закончили, — присаживается она на колени. — Фату перед выходом наденем. И да, только тебе нельзя видеться с женихом до церемонии! Примета такая!
Альма сокрушенно смеется. Ей сейчас жениха видеть совсем не нужно. Нужно решить проблему, которая стоит между ней и ее женихом.
— Я буду осторожна, — обещает ей Альма и, захватив карточку, выходит из цеха.
Весь Дистрикт покрыт тишиной. В коридорах никого нет, слышится только едва уловимый гул с яруса, где столовая, потому что там собрались все, ожидая приход нового года и главного события бракосочетания главы Дистрикта, которое так внезапно все они узнали сегодня утром.
Альма знает, что в столовой все, кроме трех человек. Ее, Вайлет и…
Она слышит его шаги за своей спиной. Альма никогда ни с кем эти шаги не перепутает. Тяжелые, отрывистые, опасные. Она чувствует, что он находится всего в десяти метрах от нее, поэтому не оборачивается, только идет вперед, шелестя своими каштановыми волнами и подолом светлого свадебного платья, и направляется к лестницам, чтобы не пользоваться лифтом.
Она идет вверх, к поверхности, чувствуя его позади себя. Сердце громко стучит в груди, руки дрожат, но не от страха, а от адреналина, бегущего в крови. Альма вставляет карточку в прямоугольное отверстие и открывает массивную железную дверь, выходя в лютый холод в одном светлом платье с коротким рукавом и в серых ботинках.