Стефан молнией метнулся к ней, радостный, что нашел ее, слабое дыхание было ровным, а пульс стабильным. она была без сознания.
"Елена," сказал он, нежно гладя ее по щеке. "Проснись Елена. Вернись ко мне." Она не двигалась. Он сжал чуть сильнее руку. "Елена!" Ее тело плюхнулось на скамейку, но ни дыхание ни устойчивое биение сердца не изменилось.
Так же как и Бонни. Фантом забрал Елену, и Стефан почувствовал что внутри он разрывается на две части. Он не был в состоянии защитить ее, не мог защитить любого из них.
Стефан мягко скользнул рукой под тело Елены, прикрывая другой рукой голову, и поднял ее на руки. Он прижал ее к себе, и направляя в скорость ту слабую Силу, что осталась в нем, бросился бежать.
Мередит проверила свои часы, казалось, в сотый раз, и удивлялась, почему Стефана и Елены до сих пор нет.
"Я не могу разобрать это слово," жаловался Мэтт. "Клянусь, я думал мой почерк ужасен. Кажется, что Калеб писал это закрытыми глазами." Он в расстройстве проводил руками в по своим волосам и они встали беспорядочным ежиком, а под глазами образовались слегка заметные синие тени.
Мередит сделала большой глоток кофе и протянула ему руку. Мэтт передал ей тетрадь, которую он изучал. Они обнаружили, что она лучше всего разбирала мелкий, угловатый почерк Калеба. "Это буква "О", я думаю," сказала она. "Это слово "DEOSIL"?
"Да", сказал Аларик, немного выпрямившись. "Это означает "по часовой стрелке". Оно представляет собой движущуюся духовную энергию в физических формах. Там может быть что-то. Могу я посмотреть?"
Мередит передала ему тетрадь. Ее глаза воспалены, а ее мышцы стали жесткими, от того, что она сидела все утро и просматривала тетради, вырезки и картинки Калеба. Она подвигала плечами вперед и назад, потягиваясь.
"Нет," сказала Аларик через несколько минут. "Ничего хорошего. Это всего лишь о распределении магического круга."
Мередит собиралась заговорить, когда Стэфан появился в дверном проеме, бледный и диким глазами. Елена лежала без сознания в его руках. Мередит выронила свой кофе. "Стэфан!" она закричала, глядя в полном ужасе. "Что случилось?"
"Фантом схватил ее," сказал Стэфан, его голос подхватил. "Я не знаю как."
Мередит почувствовала себя, будто она падал. "О нет, нет," она слышала свой тоненький, шокированный голос. "Только не Елена тоже."
Мэтт встал, смотря с негодованием. "Почему ты не остановил это?" спросил он обвиняюще.
"У нас нет на это времени," холодно ответил Стэфан и направился к лестнице, ухватив Елену покровительственно. В полной тишине, Мэтт, Мередит и Аларик последовали за ним наверх в комнату, где Бонни лежала спя."
Миссис Флауэрс вязала около ее кровати, и ее рот открылся в тревоге, когда она увидела, кого нес Стэфан. Стэфан аккуратно положил Елену на вторую половинку двойной кровати, рядом с бледным и миниатюрным телом Бонни.
"Прости меня," сказал медленно Мэтт. "Я не должен был винить тебя. Но...что случилось?"
Стэфан лишь пожал плечами, выглядя пораженным. Сердце Мередит сжалось в груди, от вида лежащих двух ее подруг, похожих на тряпичные куклы. Они были такими неподвижными. Даже во сне, Елена была более подвижна, более выразительна, чем сейчас. В течение многих ночевок, даже когда они были маленькими, Мередит видела улыбающуюся во сне Елену, заворачивающуюся сильнее в одеяла, прижимая лицо в подушки. Сейчас розово-золотое-кремовое тепло Елены казалось выцветшим и холодным.
И Бонни, Бонни, которая была такой яркой и подвижной, она вряд ли когда-либо была спокойной более чем минуту или две за всю свою жизнь. Сейчас она была неподвижной, застывшей, почти бесцветной, кроме темных точек ее веснушек на ее бледных щеках и яркого пятна ее рыжих волос на подушке. Если бы не было еле заметного движения их грудных клеток, обе девочки сошли бы за манекены.
"Я не знаю," сказал опять Стэфан, слова прозвучали более панически на этот раз, и поднял глаза, чтобы встретить взгляд Мередит. "Я не знаю, что делать."
Мередит прочистила горло. "Мы позвонил в больницу, проверить состояние Калеба, пока тебя не было," сказала она осторожно, зная какой эффект произведут ее слова. "Его выписали."
Глаза Стэфана убийственно вспыхнули. "Думаю," сказал он, его голос резал как нож, "что мы должны нанести визит Калебу."
Елена как бы зависла в темноте. Не смотря на это, она не тревожилась. Будто плывешь неторопливо под теплой водой, спокойно качаясь в потоке, и часть ее размышляла отрешенно и без страха, было ли такое возможно, что она никогда не вынырнет из чаши водопада в Хот-Спрингс. Она что плыла по течению и спала все это время?
Потом вдруг она ускорилась, вырываясь наверх, в глаза ударил ослепительный дневной свет и она жадно глотала воздух. Душевные, обеспокоенные темно-карие глаза на бледном лице вглядывались, нависая над ней.
"Бонни?"- ахнула Елена.
"Елена! Слава Богу",- вскричала Бонни, стискивая ее в крепких объятиях. "Я была здесь одна-одинешенька день за днем, или мне казалось, будто день за днем, как-то так, потому что освещение никогда не меняется, и по солнцу ничего не скажешь. И заняться здесь нечем. Я не могу понять, как выйти, и поесть нечего, хотя как ни странно я не голодна, так что думаю, это не имеет значения. Я пыталась спать, чтобы скоротать время, но я и не устала. И вдруг ты здесь, и я так счастлива видеть тебя, но ты не просыпалась, и я действительно заволновалась. Что происходит?"
"Я не знаю ", сказала Елена неуверенно. "Последнее, что я помню, я была на скамейке. Думаю, что вляпалась в
какой-то мистический туман".
"Я тоже!"- воскликнула Бонни. "Не в смысле скамейки, а в смысле тумана. Я была в своей комнате в пансионе, и этот странный туман заманил меня". Она напоказ вздрогнула. "Я совсем не могла двигаться. И было так холодно".
Внезапно ее глаза расширились от чувства вины. "Я колдовала, когда это случилось, и что-то приблизилось ко мне сзади и сказало такое. Одни гадости".
Елена вздрогнула. "Я тоже слышала голос".
"Ты думаешь, я. . . что-то выпустила? Когда колдовала? Я беспокоилась, что, может быть, я могла так сделать случайно". Лицо Бонни было белым.
"Это не твоя вина,"- успокоила ее Елена. "Мы считаем, что это призрак - то, что было причиной несчастий, - что он украл твою душу, чтобы воспользоваться твоей силой. И теперь он забрал меня, полагаю".
Она быстро рассказала Бонни о фантоме, потом приподнялась на локтях и впервые по-настоящему осмотрелась вокруг. "Я не могу поверить, что мы опять здесь."
"Где?" спросила с тревогой Бонни. "Где мы?"
Был полдень и голубое солнечное небо ярко простиралось над головой. Елена была почти уверена, что здесь всегда был полдень: определенно, так было в последний раз, когда она здесь была. Она были на широком, протяженном поле, которое казалось было бесконечным. Насколько далеко Елена могла видеть, росли высокие кусты - кусты роз с идеальными бархатными черными цветками.
Розы полночи. Насыщенные магией розы росли для удерживания заклинаний, которые только кицунэ может наложить на них.
Как-то кицунэ послал Стефану одну из таких роз, с заклинанием, чтобы сделать его человеком, но Деймон к большому испугу обоих братьев случайно перехватил цветок.
"Мы на поле волшебных роз кицуне, то самое, в которое открываются Врата Семи Сокровищ," сказала она Бонни.
"Ох," вздохнула Бонни. Она думала минуту. и затем спросила беспомощно. "Что мы здесь делаем?
"Фантом - кицуне?"
"Я так не думаю," ответила Елена. "Может это просто подходящее место спрятать нас."
Елена глубоко вздохнула. Бонни была хорошим человеком, с которым можно было быть в условиях кризиса. Не таким хорошим как Мередит - Мередит была "запланировано-сделано" - но хорошим в том, что Бонни доверчиво смотрела на Елену большими невинными глазами и задавала вопросы, уверенная, что Елена будет знать ответы. И Елена сразу же чувствовала себя всезнайкой и защитницей, как если бы она могла справиться с любой ситуацией, в которую они влипли. Вот как сейчас. Когда Бонни зависела от нее, ум Елены работал более четко, чем в эти дни. Того и гляди сейчас, как она проявит себя с планом, чтобы выбраться отсюда. Вот сейчас, она была уверена.