К докладчику в центре зала медленно и устало подплыл довольно крупный и явно старый осьминог. Вова не знал, как именно он понял, что осьминог старый, но тем не менее он был в этом абсолютно уверен.
- Спасибо, Магистр, - начал речь старик.
И в этот самый момент в помещении что-то произошло, Вова не сразу понял что именно. Откуда-то из-за его спины в собравшихся осьминогов полетели какие-то светящиеся сферы, похожие на шаровые молнии. В первую же секунду половина осьминогов была поражена этими сферами, остальные метнулись в дальнюю часть зала, все кроме Оракула. Старик совершил молниеносный бросок и через мгновение пронзил своим телом одно из огромных овальных окон. Вместо стекла, как показалось Вове сначала, там оказалась такая же пленка как на всех дверях внутри города, только эта была прозрачная. Попав во внешнее пространство города, Оракул был тут же унесен прочь с огромной скоростью. Из-за спины Кравецкого вынырнули несколько осьминогов, державших в щупальцах предметы, похожие на скипетры. Вова догадался, что именно ими они и стреляли.
- Стойте, - услышал он крик командира отряда позади себя, - вас унесет течение. Мы посреди города, пока вас вынесет за его пределы, от вас останутся мелкие ошметки. Он все равно уже не жилец.
Тем временем, нападавшие разделались с оставшимися у дальней стены осьминогами. Вова, спешно попятившись, оказался позади отряда военных и успел заметить, как трое солдат во время стычки бросили свои скипетры, закрыли глаза и прекратили двигаться, они были мертвы.
- Господин командующий! – сказал один из оставшихся в живых солдат, - я не понимаю, что с ними случилось?
- Тихо! – перебил его командир, - они попали под удар Высших духовников, они умеют убивать так, что не остается никаких видимых следов.
Вова с ужасом наблюдал, как по залу плавают обугленные трупы. Ему хотелось поскорее убраться отсюда, он развернулся и нырнул в дверной проем…
Но в коридор Вова не попал, вместо этого он оказался на окраине подводного города. Пейзаж вокруг был незнакомым, видимо сон выбросил его на другую сторону городской границы, противоположную той, где он оказался с самого начала. Глубинное течение неслось не справа налево как тогда, а слева направо. Живности вокруг плавало значительно меньше, и вода здесь была какая-то совсем другая. Вова огляделся, позади себя вдалеке он увидел огромные призрачные тени – это была черная угрюмая горная гряда. В ее сторону медленно плыл, точнее почти полз по дну, старый израненный осьминог, тот самый Оракул. Вова поборол в себе порыв помочь ему, ведь это был всего лишь сон, и просто направился следом. Дорога оказалась неблизкой, осьминог несколько раз то ли терял сознание, то ли просто засыпал, но упорства и выносливости у него оказалось предостаточно. Пару раз над ним начинали кружить довольно крупные создания, похожие чем-то на акул, только боковых плавников у них не было, а вместо них был один большой, длинной во все тело, спинной плавник. Но Оракул оба раза чем-то их отпугивал, он просто замирал на месте и через несколько мгновений хищники дружно уплывали.
После нескольких часов пути старый осьминог добрался-таки до величественных подводных гор. Здесь вода стала еще хуже, и Вова, наконец, понял почему. Некоторые из этих горных вершин являлись действующими вулканами, и вода здесь была заметно разбавлена всякими ядовитыми веществами. Оракул начал неспешный подъем по склону одной из гор, он по-прежнему практически полз по дну, поэтому гору ему пришлось покорять почти как альпинисту на суше. Примерно через полчаса он добрался до незаметной издалека расселины в скале и нырнул туда. А там, среди увесистых осколков породы, выброшенных когда-то страшным извержением, стыдливо пряталась черная дыра пещеры, на сотню метров уходившей в тело горы. Именно в ней и спрятался Оракул, предварительно достав откуда-то из-под своих щупалец небольшой шарик, тлеющий зеленоватым светом. Вова вслед за ним поплыл в сердце холодной молчаливой горы…
Время в пещере начало бежать быстрее, Кравецкий каким-то образом чувствовал, что находится в пещере уже очень долгое время, в голову сам собой приходил срок в три месяца. Старый осьминог успел залечить свои раны, он регулярно охотился и примерно раз в неделю, сосредоточившись, покидал свое тело, чтобы отправиться в космос. Там он, собрав всю волю в кулак, пытался влиять на траекторию орбиты Картахрра, но все, что ему удалось сделать – это сдвинуть ее на несколько сотен метров. Только этих усилий было явно недостаточно, Вова уже знал, что зловещего столкновения не избежать. По прошествии еще недели Оракул стал посещать космос каждый день, и Кравецкий вместе с ним. Как раз в один из таких дней все и случилось. Они оба находились довольно далеко от Земли, однако хорошо ее видели. Старик в этот раз ничего не предпринимал, он только грустно взирал на бело-голубую планету. Вове казалось, что Картахрр приближается к Земле очень медленно, хотя это, конечно же, был обман зрения – скорости обеих планет были огромны. И вот, прямо на глазах у двух бессильных наблюдателей, одно космическое тело столкнулось с другим. В последнюю секунду даже показалось, что Картахрр проскользнет мимо, но чуда не произошло, под большим углом он все-таки врезался в нежданную цель. На миг вспышка ослепила Вову, и он подумал, что сон покинул его, но через несколько мгновений он увидел перед собой совсем другую картину. Его взору открылся огромный белый шар, окруженный кольцом мелких камневидных осколков. Посреди этого кольца располагалось небольшое, по сравнению с белой планетой, космическое тело, образовавшееся, видимо, в процессе слипания этих самых камневидных осколков. Вова начал догадываться, что видит не что иное, как Землю через миллионы лет после столкновения с Картахрром. Луна на ее орбите еще только образовывалась, а раздувшаяся от выпарившихся океанов атмосфера стала непроницаема для постороннего взгляда. И тут Кравецкий почувствовал чье-то присутствие, каким-то образом он понял, что рядом находится Оракул. На него тут же накатило чудовищное всеобъемлющее чувство одиночества и безысходности. Тоска была настолько сильной, что, казалось, вот-вот разорвет Вову на мелкие части. Ему захотелось скрыться, исчезнуть, умереть, лишь бы отпустило это ужасное чувство…
Кравецкий открыл глаза и понял, что проснулся. В комнату сквозь плотные шторы просачивался солнечный свет, рядом безмятежно спала Катя. Ее светлое умиротворенное лицо сейчас было похоже на лик ангела. Глядя на нее, Вова почувствовал, как тоска и одиночество отступили. Он склонился и нежно поцеловал девушку в губы, она, не открывая глаз, улыбнулась.
12
Ринальди ездил по центру Макеевки до позднего вечера, пока не закрылись все магазины и супермаркеты. За все это время он пообщался, наверное, с сотней Лийа и все-таки нашел зацепку. В одном из маленьких магазинчиков мобильной связи он узнал, что Лийа продавца контактировала с другой Лийа, на которой имелся голубоватый след от общения с Врагом. Подключив к допросу Волка, Ринальди выяснил, что девушка со знаком Врага приобрела два новых мобильных телефона и стартовые пакеты к ним, что дало еще больше надежды на обнаружение следа. Затем девушка, судя по воспоминаниям продавца, отправилась в отделение местного банка находящееся через дорогу, напротив магазинчика. Ринальди сразу же отправился туда и где-то после часа специфической проверки работников учреждения, он нашел, чья Лийа контактировала с девушкой, а заодно и с самим Врагом. Управляющий отделением Макаров был тут же взят под контроль Волком и добровольно отправился с ним и Ринальди в гостиницу, где те остановились.
Уже в номере Волк заметил, что Густаво выглядит совсем плохо, он стал похож на мумию, белую, высохшую и ломкую как лист бумаги.
- Великий Магистр, - решился заговорить Волк, - по-моему, вам нужно срочно отдохнуть.
Старик буквально рухнул на диван, не издав, при этом, почти никакого звука.
- Я выгляжу хуже, чем обычно?
- Боюсь, что да, Магистр.
- Да, - прохрипел Густаво, - годы не щадят никого.
Макаров все это время послушно стоял у входной двери, ожидая приказаний от Волка, а тот, в свою очередь, ждал распоряжений от своего начальника.