Измученный стуком, стоило ноге только немного зажить, он отправился к Шпильману, но того не оказалось дома. Уже позже парень узнает, чем он занимался в тот день…
— Пожалуй, сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать политику, — гнусно улыбнувшись, произнес мужчина с закрученными усиками.
Шпильман, помня прошлую неудачу, решил сам заняться разрушенной мукомольней. Пока Герасим отлеживался со сломанной ногой, он искал гренадера, который смог бы расчистить завал.
И вот, спустя неделю, он подсел со стаканом пива к нужному человеку. Бывший офицер искал подработку, предлагая свои навыки всем желающим, кто был готов платить. Единственным его условием было, чтобы дело не было никак связано с политикой. После того, как поезд его Величества сошел с рельс, жандармы стали рыть под всех любителей взрывчатки.
Шпильмана подобное условие полностью устроило, а потому он скрепя сердце заплатил. И вот, спустя два дня, словно какие-то воры, они крались по темным переулкам. На его счастье Гренадер, который даже не назвал своего имени, получив на руки остатки средств, не проломил своему благодетелю голову, а честно решил исполнить свои обязательства.
Спустя где-то два часа, за которые Шпильман весь уже извелся от напряжения, они наконец вышли к нужному месту. Завал стали уже помаленьку растаскивать на материалы, но владельцев, похоже, это не слишком-то беспокоило. По слухам, вдова укатила в Париж, праздновать гибель своего благоверного, погибшего при взрыве.
Впрочем, все это не слишком-то интересовало мужчину. Шпильман с напряжением наблюдал, как Гренадер расставляет свои смертельные заряды. Спустя где-то еще полчаса раздался хлопок, и гора мусора будто вздохнула, отчего часть пола провалилась вниз, открывая проход.
— Прошу! — немного дурашливо кивнул Гренадер, запаливая керосиновую лампу.
Мужчины спустились вниз, слыша, как стонут доски перекрытия над головой, готовые в любую секунду обрушиться. Шпильман спустился вниз лишь из-за Гренадера, который с удалым видом не раздумывая прыгнул в проем, где уже и зажег лампу. О чем думал сам бывший солдат в этот момент, оставалось лишь догадываться.
Пройдя коридор, ощущая, как с потолка сыпется песок, они сумели пробраться в полуподвальное помещение, где и располагался офис владельца. Дверь внутри оказалась заперта, но Гренадер выбил ее с двух ударов ногой.
Они проникли наконец в кабинет, откуда бывший владелец управлял своим бизнесом. Стекла в шкафах разбились, видимо не выдержав взрыва, но во всем остальном кабинет оказался нетронутым. К счастью, владелец во время взрыва был наверху, так что им не пришлось дышать трупным запахом.
— Что конкретно мы ищем? — деловито уточнил Гренадер.
— Книги, мы ищем книги и странные, антикварные… — поспешил он исправиться, — вещи.
— Понятно, — протянул Гренадер, начав обыскивать помещение. — А драгоценности вас сударь интересуют, если такие мы здесь найдем? — с усмешкой посмотрев на Шпильмана.
— Интересуют, — сорвалось с его губ раньше, чем он даже успел подумать.
Помимо кучи бумаг и пары позолоченных чернильниц, ничего путного сразу найти не удалось, лишь когда под ногой Шпильмана скрипнула доска, он с хмурым видом подумал: «Чего это его высочество не починил себе полы…» Озаренный идеей, он попросил Гренадера помочь вскрыть скрипучий пол. Тайник они обнаружили под рабочим столом. Как Шпильман и думал, хозяин кабинета не чинил полы по банальной причине, он боялся, что о его тайнике станет известно!
Помимо трехста золотых червонцев в мешке монетного двора, огромная между прочим сумма, они также обнаружили и книги… На всякий случай Шпильман настоял на том, чтобы они выгребли все, что было в тайнике, он даже не стал выкидывать какую-то тряпичную куклу.
Впрочем, перед этим, опасаясь, что Гренадер его сейчас убьет ради таких деньжищ, Шпильман скрепя сердце предложил поделить деньги пополам. После этих слов Гренадер незаметно вернул свой нож обратно в ножны. Бывший военный умел ценить удачу, чтобы не дергать ее за хвост. Подобная философия не единожды спасала ему жизнь.
Рассматривая потертый дневник, я мог в нем прочесть лишь начальную страницу, все остальное было написано на латыни. «Дневник лорда Франклина Бэнкрофта, 1750–1790 гг.» Все остальное содержимое оставалось для меня загадкой, я даже не мог сказать, насколько этот дневник ценен.
Помимо дневника мне также достался текст оперы «Аполлон и Марсий», к счастью, ее прочесть я смог. В тексте рассказывалось о печальной участи некого Марсий, который проиграл музыкальное состязание, за что Аполлон содрал с него кожу заживо. Вот только главным героем был не Марсий, а его кожа, которая предрекает бедствия каждому, кто до нее дотронется.