У Нади на лице появилось выражение удовлетворения. Именно она за праздничным столом вылила на Веронику итальянский соус, причем сделала это специально. В тот момент Инга наблюдала за развитием событий с большим интересом и была почти уверена, что второй драки этим вечером им не избежать. Только Григорьев на сей раз останется в стороне, а главными героями побоища станут Верлецкий и Илья Хомутов.
Дело в том, что Надя имела неосторожность сделать Веронике выговор.
— Цивилизованные женщины, — как бы между прочим заметила она, — умеют держать себя в руках. Надо же было умудриться на чужом дне рождения устроить скандал!
— Ваша Инга хотела увести у меня жениха, — коротко ответила Вероника.
— Это не повод закатывать истерики. Я бы так не поступила..
— Да? — ехидно переспросила Вероника.
После чего повернулась к Хомутову, сидевшему от нее по левую руку, и принялась откровенно с ним флиртовать. Вероятно, решила посмотреть, что из этого выйдет. По ее замыслу Надя должна была выйти из себя и таким образом опровергнуть собственные слова.
Флиртовала Вероника откровенно и даже пошло. С каждой минутой осанка Нади делалась все лучше и лучше — спина ее выпрямлялась и наконец стала идеальной, как у настоящей леди. Анфиса, сидевшая напротив, все поняла и постаралась отвлечь ее от происходящего.
— Ты сегодня выглядишь бесподобно, Надечка! — громко сказала она. — Редко встречаются такие женщины: и красивые, и умные. — Она обернулась к Инге и пояснила:
— Надя — настоящий эксперт в банковском деле. Если тебе, Ингочка, потребуется консультация, смело можешь обращаться к ней.
Хомутов между тем по-павлиньи распустил хвост и затоковал. Вероника с довольной физиономией продолжала обрабатывать объект, изредка косясь на вытянувшуюся в струнку Надю.
— Она прекрасный финансовый эксперт, — продолжала Анфиса, беспомощно глядя на наглую Веронику и дурня Хомутова. — Она мне помогла уладить дела.
— Что вы говорите! — подхватила Инга, кося глазом на Верлецкого, который наблюдал за развитием событий с напряженным вниманием.
— Да-да! Надя потрясающий специалист. Она может найти выход из любой ситуации! Вот у меня была…
Договорить она не успела, потому что Надя со злодейской улыбкой на лице сняла со стола соусницу и вылила Веронике на подол итальянский соус. И первая завопила:
— Ой-ой-ой! Какой ужас! Какая я неловкая!
Вероника заверещала, вскочила с места… Хомутов тоже подскочил, и Верлецкий за ним следом… И тут-то Анфиса сказала, что у нее начинается гипертонический криз. Все внимание сразу переключилось на нее. Она ушла в спальню и улеглась на диван. С этого момента к ней по одному потянулись ходоки. Любой из них мог «угостить» ее смертельной дозой лекарства.
Тем не менее все попытки выяснить истину тут, на месте, оказались тщетными. Каждый признавался, что заходил к Анфисе, но, конечно, ее не убивал.
— У Таисии вообще нет мотива для убийства, — заметила Марфа, перед которой высилась целая гора мокрых салфеток.
— Она могла постараться для любимой подруги, — тотчас возразил Хомутов, громко сопя.
Таисия смерила его уничижительным взором и решила, что отвечать — ниже ее достоинства. Тем не менее остальные гости слегка призадумались. Еще часа три они толкли воду в ступе, но только рассердили друг друга и в конце концов разошлись по домам. Напоследок Верлецкий заставил Веронику помочь убрать со стола. Она сопротивлялась изо всех сил, но все-таки сдалась и, кипя негодованием, вымыла посуду.
Весь следующий день Инга ездила с Григорьевым по инстанциям, а ближе к вечеру позвонила Таисии:
— Даже не знаю, что мне теперь делать, — пожаловалась она. — Работы нет, да тут еще такое горе…
— Знаешь что? — перебила ее подруга. — Уже конец рабочего дня, встретимся через час и обсудим все варианты.
Встречались они всегда в одном и том же месте — в милом маленьком кафе под названием «Кудесница».
— Чертова погодка! — пожаловалась Таисия, снимая и встряхивая плащ.
Потом села и тоном уставшего доктора приказала:
— Рассказывай. — Извлекла из пачки сигарету и закурила. — Что тебя беспокоит?
— Как что беспокоит? Ты сама сказала, что Анфису убили.
— Ну и что теперь? Милиция разберется. Ты не убивала — это главное. Постарайся взять себя в руки и жить нормальной жизнью.
— Ну ты даешь! Какая может быть нормальная жизнь без работы? Кстати, с этого все и началось. С гибели шефа.
— Артонкина, да? Того, что с тобой всерьез заигрывал?
— Ну, не всерьез… — Всерьез, всерьез, — кивнула Таисия. — Импозантный был дядька, жаль его.
— Как?! Ты — и пожалела мужчину?
Таисия точным движением сбросила горку пепла в фаянсовую плошку и пожала плечами:
— Так он же умер.
— Я до сих пор не могу в это поверить! Как сейчас, вижу его перед собой.
— У него шевелюра была классная, — заметила Таисия. — Настоящая грива. И эти седые прядки на висках. Носу тоже надо отдать должное — прямо дюреровский был нос. Такой самец запросто мог задурить тебе голову.
— Да ты что! — вознегодовала Инга. — У меня ведь есть Григорьев.
— Сегодня есть, завтра нет.
— Ты мне еще больше портишь настроение. И на Глеба Сергеевича наговариваешь — он просто флиртовал.
— Я видела, как он флиртовал, — отмахнулась Таисия. — Помнишь, он нас с тобой подвозил до дома? Ну так вот. Поверь моему трудному опыту — он рассчитывал на взаимность. Впрочем, что уж теперь?
— Действительно, — поддакнула Инга. — Теперь мне надо думать о будущем.
— Ты пересидишь пару месяцев без зарплаты? Пока будешь искать новое место? Я имею в виду — у тебя есть что-нибудь за душой?
— Я же машину купила.
— Ну да, я забыла. Говорила тебе — сначала надо научиться водить. Сейчас была бы с деньгами. Что тебе эта машина, если водить не умеешь? Куча железа и все. И денежки тю-тю.
— Ну… Водить я научусь. А что касается денег, то Григорьев не даст мне пропасть.
— Ха! — сказала Таисия.
Она могла ничего больше не добавлять, в этом возгласе сконцентрировалось все, что она думала о мужчине как о надежном плече.
— Женщина должна рассчитывать только на себя, — заключила она.
Инга покусала нижнюю губу, потом потянулась за сигаретой. Она курила редко, в моменты сильного нервного напряжения. Сегодня ей сам бог велел обкуриться до полной отключки. Инга неожиданно вспомнила позавчерашний день и, рассказав Таисии подробности своих приключений, с горечью заметила:
— Григорьев даже не предложил отвезти меня домой. Пока ему не велела Надя!
— Ты вот что, — оживилась Таисия. — Не сиди целый вечер дома, а то начнешь себя жалеть — не остановишься. Жалость к себе разлагает женщину, делает ее уязвимой, этого нельзя допускать. Ты вновь должна обрести почву под ногами — и как можно быстрее.
— Что ты подразумеваешь под почвой?
— Финансовую независимость, разумеется. Как только ты попросишь у Григорьева денег, немедленно попадешь в духовное рабство.
— Ты предлагаешь мне в темноте бегать по городу и искать работу? — изумилась Инга.
— Вот именно.
— Но у меня сегодня такое настроение….
— Не откладывай на завтра то, что тебе не хочется делать сегодня — завтра тоже не захочется. Проверено не раз и не два, — сказала подруга. — Я бы пошла с тобой, но мне нужно Наташку забирать из секции, а потом шить ей юбку для воскресного выступления.
Наташка была Таисиной дочкой. Подруга родила ее в последнем браке, когда брак этот уже трещал по швам, как пиджак на растолстевшем хозяине. Она была уверена, что у нее родится девочка, и предупреждала: «Ну а мальчику, если он вдруг вздумает появиться на свет, сильно не повезет». Природа решила не ставить экспериментов, и Таисия получила, что заказывала.
— Ты должна вся нацелиться на успех, — поучала она. — Будешь идти по улице и притягивать к себе счастливые случайности.
— Вряд ли ко мне сегодня притянется что-нибудь по-настоящему стоящее, — пробормотала Инга. — И по какой улице я пойду? Откуда я знаю, где есть вакансии! Что же мне — объявления на столбах читать? Я все-таки руководитель, и у меня нет никакого желания переквалифицироваться в дворники.