Судья обратился теперь к мадам Дроп и задал ей те же вопросы, что и мужу. Но, чтобы не встречаться с ней глазами, он делал вид, будто погружен в чтение бумаги.
— Ваша девичья фамилия, — спросил он, — была?.. Амели… Амели…
— Амели Тавернье, — подсказала мадам Дроп. — Мои родители жили в Либурне.
Казалось, Себастьян Перрон вздрогнул. Но он овладел собой и задал следующий вопрос:
— Ваш возраст?
— Двадцать семь лет.
Закончив опрос, судья начал свою речь. Он говорил о важности брака, о том, что, вступая в него, супруги принимают на себя всю тяжесть взаимных обязательств и взаимной ответственности, что развод, хотя и освященный законом, является крайним средством, к которому следует прибегать только тогда, когда все другие возможности исчерпаны.
— Мадам Дроп, — продолжал он, — поскольку вы выступаете в качестве истца, уверены ли вы, что ваш муж совершил нечто такое, что вы не могли бы ому простить?
— Уже долгое время мой муж не оказывал мне никакого внимания. И вот недавно я узнала, что он мне изменяет… что у него любовница… Он, впрочем, и сам этого не отрицает… Это вполне достаточное основание для развода, что и предусмотрено законом…
Судья обратился к Полю Дропу:
— Признаете ли вы обвинения вашей жены? Действительно ли у вас есть любовница?
Доктор Дроп старался сохранить невозмутимое выражение лица.
— И да, и нет… — сказал он. — Я надеюсь, вы разрешите мне не вдаваться в подробности. Наши супружеские отношения с мадам Дроп прекратились по взаимному желанию. Действительно, за пределами семьи у меня есть привязанность, очень искренняя, серьезная, захватившая меня целиком… Но было бы неверно сказать, что у меня есть любовница…
— Сударь, — сказал судья, — вы выразились о вашей привязанности с большой силой чувства. Но вы не уточнили, кто является предметом вашей привязанности. Быть может, есть факты, которые вы не сочли возможным сообщить вашей жене, но могли бы сообщить мне как официальному лицу, чтобы я мог наиболее успешным образом способствовать вашему примирению?
Поль Дроп встал.
— Это бесполезно, — сухо проговорил он. — Я не могу ответить на ваш вопрос.
Судья не настаивал. Он спросил Дропа, как он себе представляет свою дальнейшую жизнь.
— Это будет зависеть от того, какую позицию займет моя жена, — ответил хирург. — Если она желает публичного развода и полного разрыва, я подчинюсь ее желанию. Если она захочет избежать огласки и согласится продолжать носить мое имя и сохранять видимость семейной жизни, я охотно пойду на такое решение… Я полагаю, что даже тогда, когда между мужем и женой прекращаются супружеские отношения, ничто не должно помешать им сохранять взаимное уважение и оставаться партнерами, в самом широком и благородном смысле этого слова…
Себастьян Перрон склонил голову в знак согласия:
— Я здесь нахожусь не для того, чтобы навязывать собственные оценки. Однако не могу не сказать, что ваша позиция представляется мне весьма разумной. И если бы я мог дать совет мадам Дроп…
В этот момент Амели решительно встала и откинула вуалетку. Судья Перрон запнулся, словно сраженный красотой ее бледного, тонкого и одухотворенного лица.
— И это вы, господин председатель суда, — проговорила она сильным и взволнованным голосом, — вы, лицо официальное, предлагаете мне пойти на подобный компромисс? Возможно, ваш профессиональный долг побуждает вас поступать таким образом. Но если вы действительно хотите во что бы то ни стало примирить меня с мужем, в вашем распоряжении есть иной, гораздо более весомый аргумент, а именно — интересы нашего сына… Ибо у нас с мужем есть сын… Вернее, был… К несчастью!
— Господин судья, — сказал Поль Дроп, — прошу вас прекратить этот неприятный разговор. Нам с женой больше нечего сказать друг другу…
Себастьян Перрон встал и проводил посетителей до дверей.
— Я очень сожалею, — сказал он, — что мне не удалось способствовать вашему примирению. Вашему иску, мадам, будет дан официальный ход.
Но едва он сел на свое место, как дверь его кабинета распахнулась, затем резко захлопнулась, и мадам Дроп, вся трепеща, бросилась ему в объятия.
— Ах Себастьян, Себастьян! — лепетала она, осыпая его лицо поцелуями. — Какая неожиданная, какая невероятная встреча! Здесь, в его присутствии… Как это случилось, что именно тебе выпала задача нашего примирения?.. Но ты должен был бы уступить свое место другому судье… Подумай, в каком положении я оказалась!
Судья Перрон с неменьшей страстью сжимал посетительницу в своих объятиях. Потом осторожно усадил ее в кресло.