— Бобинетта! Это я! — крикнул Фандор, появляясь на пороге. — Я вовсе не собираюсь требовать от вас отречения!
Темпераментная парижанка поперхнулась от неожиданности.
— Вот те на! — воскликнула она. — Господин Фандор!
Она тут же пожалела, что произнесла его имя: ведь она не знала, какую роль в данный момент играет журналист… Но Фандор проявил великолепную выдержку и находчивость. Он повел себя так, как было положено официальному посланцу королевы. Отвесив Бобинетте церемонный поклон, он произнес:
— Мадам, я прошу вас принять заверения в моем глубочайшем уважении.
И добавил властным тоном, обращаясь к тюремщику:
— Оставьте нас одних!
Едва тот вышел, журналист расхохотался и дал волю своему шутливому характеру.
— Кто бы мог предположить, — воскликнул он, — что нам суждено встретиться в голландской тюрьме, где вы будете играть роль «самозванки», а я — роль королевского посла! Чего только в жизни не бывает!
Бобинетта тоже смеялась, но при этом ее не оставляло беспокойство.
— А как поживает Элен? — спросила она. — Где она? Я ведь ничего не знаю…
— Элен поживает как нельзя лучше, — продолжая веселиться Фандор. — Ее местопребывание — королевский дворец. Род занятий — королева Голландии!
— То есть как? Чем она занимается?
— В данный момент восседает на троне!
— А как же Вильхемина?
Лицо журналиста омрачилось. Он сразу перестал шутить.
— Увы! — проговорил он. — Никто не знает, где находится королева. Это тайна и, возможно, с трагической подоплекой…
— Я совершенно запуталась в этих интригах, — призналась Бобинетта. — Сначала мне показалось, что «самозванкой» считают Элен. Теперь оказывается, что «самозванка» — это я, а Элен на троне! Выходит, мы с ней враги?
— В каком-то смысле… но только теоретически… вернее, политически…
И, поскольку Бобинетта по-прежнему ничего не понимала, он вынужден был обрисовать ей ситуацию:
— Фантомас решил шантажировать королеву Голландии и с этой целью выдал Элен за Елену Мейенбургскую, якобы претендующую на голландский престол. Король преступлений хотел вызвать политическую смуту, может быть, революцию и нагреть руки… Он похитил Элен и пытается заставить ее быть пешкой в его игре. Однако он недооценивает Элен, а также то, что мы с Жювом не сидим сложа руки… Между тем, сторонники королевы Вильхемины приняли нас за Элен, которую они считают «узурпаторшей», и арестовали вас, в то время как Фантомас похитил Вильхемину. Наша с Жювом задача — разыскать Вильхемину, после чего Элен подпишет акт отречения от трона и королева вернется на свой законный престол!
— Теперь я поняла, — сказала Бобинетта. — Значит, я играю роль «самозванки», а Элен — роль королевы…
— Да. И в качестве королевы она подписала вам помилование!
— Как, господин Фандор! Меня помиловали, а вы мне даже не говорите об этом? Тогда — скорее, прочь из этих стен!
— Конечно, конечно! Вот только куда мне вас отвезти? — призадумался Фандор.
— Ах, все равно куда! — воскликнула Бобинетта. — Лучше всего на вокзал — и поскорее уехать из этой Голландии! Если, конечно, я вам больше не смогу быть полезной…
Тем временем она побросала в дорожную сумку немногие вещи, которые были при ней. Фандор постучал в дверь, и когда появился тюремщик, снова низко склонился перед Бобинеттой:
— Мадам, я покорно прошу вас следовать за мной.
И добавил шепотом:
— Черт возьми, я надеюсь, нас не станут мучить формальностями!
Однако, входя в тюремную канцелярию, од недовольно проворчал:
— Это еще что? К чему бы это?
В канцелярии сидел Грундал… При виде Фандора он встал я почтительно приветствовал журналиста, именуя его «вашим превосходительством».
— Рад вас видеть, генерал! — произнес Фандор довольно хмуро. — Вы случайно не нас поджидаете?
— Именно вас, ваше превосходительство, — ответил Грундал. — Я узнал, что наша добрая королева подписала рескрипт о помиловании ее высочества Елены Мейенбургской…
«Трах-тарарах! — подумал про себя Фандор. — С ума сойдешь прежде, чем разберешься, кто здесь во что играет и кто кого морочит! Если Грундал в самом дело считает Бобинетту Еленой Мейенбургской, то меня, в таком случае, он принимает за мужа Бобинетты… Однако же, каковы его намерения?»
Едва они вышли из тюрьмы, как Грундал взял Фандора под руку и сказал ему вполголоса:
— Скорее садитесь в мою карету! Нам надо поговорить…
Когда Фандор и Бобинетта сели в экипаж, генерал приказал кучеру: