Прообраз Фантомаса, преступник из «Рура», борется с персонажем, который впоследствии начнет охотиться и за Фантомасом. Это — следователь Жермен Фузилье. В «Руре» он действует скорее как детектив, нежели как судья. Тандем Фузилье — Ив д'Арзан-Трегофф, несомненно, предвосхищает появление тандема Жюв Фандор.
Вновь появившись двумя годами позже в серии «Фантомас», Фузилье уже имеет свой кабинет во Дворце Правосудия. Хотя он и соприкасается по работе со следствием, однако, роль героя, непосредственно вступающего в схватку с преступникам, переходит теперь к Жюву.
Сначала мелкий служащий прокуратуры, а затем следователь, Фузилье живет и работает в Бретани, где разворачиваются загадочные события «Рура». Это географическое наблюдение весьма существенно, ибо где нет Парижа, там не может быть и Фантомаса. Гений преступления мог родиться только в столице. Париж — это декорация, без которой Фантомаса не существует.
Своей причудливой, балансирующей на грани бреда и реальности игрой воображения «Рур» покорил читателей «Авто». А заодно и читателей конкурирующей газеты «Вело». Ее директор тут же просит у авторов разрешения опубликовать их следующий роман. Согласиться — значит поставить под сомнение их работу у Анри Дегранжа как в «Авто», так и в «Комедии». Поэтому они предлагают директору «Вело» два — три раза в неделю печатать анонимную пародию на «Рур». Эта пародия, названная «Фур»[2], нравится читателям еще больше. Директор «Авто», не подозревая об обмане, в сердцах советует Сувестру и Аллену поучиться остроумию и фантазии у автора «Фура».
Тем не менее, Дегранж, довольный возросшим тиражом газеты, заказывает им еще два детективных романа. Первый роман «Отпечаток» появляется на страницах «Авто» в феврале 1910 года. Второй, «Руаяльда», «крупный детективный роман о театре», печатается с 14 июля по 25 сентября 1910 года в «Комедии».
Если «Рур» прославлял достоинства автомобиля и шин Дюкасбль, то «Руаяльда» делала то же самое в отношении театра. Действие ограничивалось небольшим пространством сцены, артистическими альковами, миром актеров, поклонников, критиков и авторов пьес. Главной героиней стала актриса Колетт Семпар, прозванная Руаяльдой. Этот роман предвосхитил появление так называемого «фоторомана» — романа в фотографиях.
Благодаря помощи Ахилла Лемуана и Вераскопа Ришара, текст сопровождался множеством фотографий вместо традиционных рисунков. Причем снимки воспроизводили не только портреты персонажей, но и целые сцены, порой весьма динамичные. В этих новаторских иллюстрациях принимали участие все друзья Сувестра и Аллена. Мариетта Лемуан изображала испуганную консьержку. Руаяльда, как и полагается, имела одно лицо с Антриеттой Китцлер. Сами Сувестр и Аллен, наклеив фальшивые бороды и усы, исполняли роли авторов пьес, чьи спектакли постоянно срывались из-за козней преступников.
В этих двух романах впервые выходят на сцену инспектор Жюв и молодой журналист Фандор, которые, правда, пока еще не обрели достойного противника. Но его появление не за горами. Тяга Сувестра и Аллена к сенсациям и мистификациям вскоре заставит злодея выглянуть из-за кулис.
ПОЯВЛЕНИЕ ФАНТОМАСА
Спустя два месяца после публикации «Отпечатка» в «Авто» Файар заключает с Пьером Сувестром контракт, довольно странный по содержанию, но способный вскружить голову любому начинающему писателю: в нем даже не указаны предположительные названия будущих романов. Впрочем, это распространенное явление у издателей массовой литературы. Ведь в «Отпечатке» черты главных героев лишь намечались и опробывались. Безжалостному злодею еще даже не было найдено подходящее имя. А заглавие книги или имя главного действующего лица могут иметь решающее значение для читательского спроса.
Через некоторое время Сувестр и Аллен направляются в контору Файара, имея при себе детальный план двух томов из трех затребованных издателем заранее. Третий том уже готов — им станет «Отпечаток», слегка измененный и названный «Мертвец-убийца». Авторы должны также сообщить Файару имя будущего героя, но у них пока есть только не слишком оригинальная заготовка: «Фантом». Когда они едут в метро, Марселя Аллена вдруг осеняет мысль: «А что если назвать его Фантомус?» Сувестр тут же заносит это имя в блокнот.
Но счастливая случайность опять приходит писателям на подмогу. Поезд тряхнуло, и рука Сувестра дрогнула. Когда Файар спрашивает: «Придумали вы имя?», Сувестр, не говоря ни слова, протягивает ему открытый блокнот. Издатель читает: «Фантомас. Но это же гениально!» Кто теперь посмеет ему возразить?