Страдающего от ревности Анри де Луберсака особенно тревожил исключительно важный для него вопрос, не была ли Вильгельмина любовницей капитана Брока. Поэтому, когда молодая девушка заговорила о своей жизни, никак не объясняя свои отношения с покойным, Анри де Луберсак заключил, что Вильгельмина скрывает истину.
Но мало-помалу офицер пришел в себя и начал рассуждать здраво. Он говорил себе, что Вильгельмина не стала бы для собственного удовольствия выдумывать себе такую странную биографию. Почему же он не поверил ей?
Анри де Луберсак, с истерзанным сердцем, пошел тогда к Жюву и рассказал ему историю Вильгельмины. Полицейский отнесся к ней не так скептически, как офицер, и, казалось, вовсе не удивился, услышав, что ту, которую считали дочерью барона де Наарбовека, зовут Тереза Овернуа.
Это совпадало с предположениями Жюва; это объясняло ему, почему девушка ходит молиться на могилу леди Белсам. Жюв понимал, как признательна должна быть Тереза Овернуа английской аристократке, приютившей и воспитавшей ее.
Кроме того, это дополняло другие соображения Жюва, о которых инспектор не сообщил лейтенанту де Луберсаку; полицейский чувствовал, что существует неуловимая связь между бароном де Наарбовеком, личностью, в общем, довольно странной, и грозным Фантомасом. Жюв спрашивал себя, не один ли и тот же это человек…
Жюв обвинил Вильгельмину в том, что она любовница капитана Брока. Он делал это с целью спровоцировать объяснение Луберсака с девушкой, из которого инспектор надеялся извлечь кое-какую информацию. Объяснение произошло. Теперь Жюв отказался от своей недостойной клеветы и старался разуверить лейтенанта де Луберсака.
Офицера несколько удивила эта резкая перемена мнения Жюва, но полицейский вооружился такими убедительными аргументами, что влюбленный, который только того и хотел, чтобы его убедили, быстро сдался. Однако оставалось еще оправдать себя в глазах той, которую он так оскорбил. И Анри де Луберсак отважился на встречу с мадемуазель де Наарбовек.
Офицер, склонившись перед девушкой, умолял ее о прощении:
— Вильгельмина, если бы вы знали, как я сожалею о грубых и несправедливых словах, которые вам сказал!
Молодая девушка, еще пылая негодованием при мысли о его подозрении, ледяным тоном ответила:
— Возможно, что я прощу вас, но это все, на что вы можете надеяться!
— Значит, вы больше меня не любите?
— Нет, — твердо сказала Вильгельмина.
Молодой человек задыхался от подступавших к горлу рыданий.
— Ах, Вильгельмина, жестокая Вильгельмина! — вскричал он страдальчески, — вы не подозреваете, что вы со мной делаете… Но, увы! Я должен признать, что заслужил это. Теперь позвольте мне, в свою очередь, сказать вам: прощайте, прощайте навсегда!
Вильгельмина молчала, спрятав лицо в ладонях.
Офицер продолжал:
— Скоро я покидаю Париж. Я просил о переводе, и в министерстве предупредили, что меня пошлют в Африку, на передовые посты в Марокко. Я унесу с собой, Вильгельмина, ваш обожаемый образ и сохраню его в своем сердце до последнего своего дня.
Офицер медленно направился к выходу, понимая, что навсегда разрушил в сердце девушки любовь, которую она к нему испытывала.
Но в момент, когда он выходил, тихий призыв сорвался с губ Вильгельмины:
— Анри!
— Вильгельмина!
Они, рыдая, бросились в объятия друг друга. Нет, эти два существа решительно были предназначены друг для друга, они слишком пылко и искренне любили, чтобы разлучиться.
Помирившись на этот раз навсегда, молодые люди строили самые нежные и увлекательные планы на будущее. Был уже поздний час ночи, и обычные звуки замерли в доме.
Вильгельмина вдруг прервала беседу.
— Анри, — сказала она с упреком, — знаете ли вы, что уже миновала полночь!
Офицер извинялся:
— Мне кажется, будто я только что пришел.
— Вы хотите скомпрометировать вашу невесту, милый лейтенант? Можно ли оставаться у нее так поздно?
— К тому же, — шутливо сказал офицер, — она совсем одна в доме.
— Это правда, — признала Вильгельмина, — барон де Наарбовек еще не вернулся. — И, грозя пальцем своему жениху, девушка продолжала: — Спасайтесь, спасайтесь!
— Вильгельмина!
— Анри!
Прежде чем расстаться, жених и невеста обменялись еще одним долгим поцелуем любви.
Глава 34
ПРОДЕЛКИ ФАНТОМАСА
Фандор долго смотрел на свое отражение блуждающим взглядом. Ему казалось, что он в ужасном сне, в безумном кошмаре.