Все завертелось перед глазами Жюва.
«Капрал Винсон в Лондоне! Сегодня утром он выходил из вокзала Виктория-Стейшн! Однако эта депеша точна, я не могу сомневаться в ней, как и в агенте, ее пославшем… это очень искусный сыщик… никакой ошибки быть не может! Ясно, что Винсон нашел сегодня ночью возможность продолжить свой путь, обманув бдительность стражей, которых я послал по его следам в Руан. Он добрался до какого-то пункта на берегу и на неизвестном судне сегодня ночью переехал пролив, под носом у меня и де Луберсака. И мы не смогли это предотвратить. Ах, черт! Черт!»
Жюв двадцатый раз перечитывал телеграмму, ругаясь и проклиная себя.
— Вы не должны двигаться с места до прихода господина комиссара, — сказал он вдруг дежурному, — вы отдадите ему эту телеграмму, попросите ее сохранить и распечатывать все депеши, которые могут еще прийти на мое имя. Я сообщу телеграфом, куда мне адресовать их в Англию.
— В Англию?
— Да, я немедленно туда уезжаю, на туристском судне Кука, которое отправляется, если я не ошибаюсь, через час. Ясно?
Жюв поспешно вернулся к лейтенанту Анри, который продолжал мерить шагами набережную, и, чтобы вернуть себе обычную бодрость духа, поколебленную сном, курил одну сигару за другой.
— Прочтите это, лейтенант! — сказал Жюв, протянув ему листок бумаги с копией телеграммы. — Эти проклятые люди нашли средство оставить нас с носом, — прибавил он. — Но и у меня в запасе есть немало трюков, и приключение еще не кончено.
Лейтенант Анри был, в свою очередь, поражен.
— Что вы будете делать, Жюв?
— Спешно поеду в Лондон… а вы, лейтенант?
Анри де Луберсак размышлял.
— Нет, — сказал он наконец. — Прежде всего, я не имею права ехать за границу без разрешения, я не свободен, как вы, и не могу действовать так, как сочту нужным. Кроме того, я думаю, что у меня много дел в Париже. Несомненно, наблюдая за Бобинеттой, которая, судя по вашим вчерашним словам, замешана почти во все эти интриги, мы откроем весьма интересные вещи. Пока вы будете вести расследование в Лондоне, я займусь тем же в Париже. Вы согласны со мной, Жюв?
— Согласен.
Жюв проводил до вокзала лейтенанта, который теперь, решив вернуться в столицу, казалось, очень спешил.
— До полудня нет экспресса, — объявил он, — но мне незачем терять утро на ожидание. Я поеду в обычном поезде.
Лейтенант Анри де Луберсак устроился в вагоне первого класса и через несколько минут, когда кондуктор удалился, сердечно пожал руку Жюва.
— Успеха вам!
— Спасибо, — отвечал Жюв, — а вам, лейтенант, мужества!
Это последнее пожелание Жюв высказал блестящему офицеру не случайно. У него не было никаких иллюзий насчет того, что чувствовал в данный момент лейтенант Второго бюро.
«В любое другое время, — думал он, — де Луберсак счел бы своим долгом поехать со мной в Лондон, мало считаясь с военными правилами. Кроме того, служа во Втором бюро, он, как я думаю, выше этих правил. Он мог бы получить разрешение и по телефону. Так вот, если он захотел вернуться в столицу, то лишь потому, что спешит скорее увидеться с Вильгельминой, раскрыть ее тайну. Надеюсь, когда все разъяснится, он простит мне мою ложь… Это честный человек. Он выполнит свой долг, а когда выполняют свой долг, то счастье редко изменяет!»
В то время, как Жюв медленными шагами возвращался в гавань Дьеппа, Анри де Луберсак, один в своем купе, предавался грустным мыслям. Молодой человек был так погружен в свои сомнения, что не замечал довольно медленного хода своего поезда; станции сменяли одна другую, но он не обращал на это внимания. Поезд уже останавливался у вокзала в Руане, а де Луберсак думал, что только отъехал от Дьеппа.
«Нужно встряхнуться!» — решил офицер.
Человек действия, он не переносил пустых рассуждений, напрасных и бесцельных волнений. Анри де Луберсак выпрыгнул из своего вагона; пользуясь минутами остановки, он хотел размять ноги и прошелся по перрону, заглядывая в витрины газетных киосков, хотя весь поглощен был одним видением — Вильгельминой…
Ему нужно было вернуться в купе; пассажиров уже торопили:
— По вагонам! По вагонам в Париж!
Офицер взялся за ручку двери, но в изумлении замер на подножке. Пока он бродил по Руанскому вокзалу, какая-то молодая девушка, увидев пустой вагон, заняла там место. Она сидела в углу купе и, вероятно, желая с кем-то проститься или просто наблюдая вокзальную суету, опустила стекло напротив той двери, куда входил Анри де Луберсак.
Молодой человек еще не мог рассмотреть лица этой пассажирки, но по силуэту ее фигуры, казалось, узнал ее.