— Это вы, Жюв? — повторил он.
И тут он увидел, что это не Жюв. В каземате стоял какой-то незнакомый человек, направив на Фандора огромный старомодный пистолет.
— Ни с места, или я стреляю! — сказал человек дрожащим от страха голосом,— Впрочем, я пришел к вам как друг...
Кто был этот человек? Как он узнал о местопребывании Фандора? Каким образом смог проникнуть сюда? Все эти вопросы разом пронеслись в голове журналиста. Конечно, он был глубоко разочарован тем, что вошедший не был Жювом. Но все-таки это был живой человек, и он назвал себя другом...
— Как же так? — продолжал странный посетитель, пугаясь все больше и больше.— Камергер мне сказал, что вы связаны! А между тем...
— В чем дело? — резко спросил Фандор, оправившись от удивления,— Кто вы такой и зачем явились? По какому праву меня упрятали в каземат? Я честный человек, мне себя не в чем упрекнуть!
Посетитель — теперь было видно, что это старик, — задрожал всем телом:
— Выслушайте меня... ваше высочество!.. Ваше величество!.. Господин Жером Фандор!.. Я ваш преданный слуга!
— Это еще что за шутки? — изумился журналист.
— Дл, да! Ваш преданный слуга... Меня зовут ван ден Хорейк... Я главный камергер королевы... Меня никто не посылал, я пришел сам...
— Объяснитесь же толком, черт побери!
— Я пришел, чтобы поддержать ваше правое дело...
— Какое еще дело? За кого меня здесь принимают? Что собираются со мной делать?
— Ничего... О вас приказано не говорить...
— В каком смысле?
— Не говорить — и все! Оставить вас здесь, пока вы не умрете...
— Это королева так решила?
— Нет, королева для этого слишком добра... и слишком глупа! Она даже не знает, что вы находитесь в каземате...
— Ну ладно... Так с чем же вы ко мне пришли?
Главный камергер пугливо оглянулся по сторонам, как будто в каземате мог находиться кто-то еще, и подошел к Фандору вплотную.
— Я бедный человек,— зашептал он.— Столько лет беспорочной службы — и не скопил ни гроша... Мне нужна пенсия в двадцать тысяч талеров!
— Но я-то здесь при чем?
— Ради Бога, говорите тише... Сейчас самое подходящее время... Она спит... При ней всего одна горничная... Даже если она не спит, для вас это будет совсем не трудно!
— О ком вы говорите? О королеве?
— Да... о королеве...
— Так чего же вы от меня хотите?
— Двадцать тысяч талеров... Всего двадцать тысяч! Но за такую услугу и тридцати тысяч не жалко... Я вас проведу... У меня ключи от всех дверей... Подумайте: один удар кинжалом — и все копчено! Вам будет не трудно... Она всего лишь женщина...
На этот раз не понять главного камергера было невозможно: речь шла об убийстве... Фандору предлагали убить королеву! «Зачем это ему понадобилось? — думал журналист.— Почему он обращается ко мне, человеку, осужденному на смерть?» Все в нем кипело от возмущения, но он решил сдержаться и пойти на хитрость, чтобы выведать, наконец, подоплеку этих гнусных интриг
— Хорошо...— сказал он.— Пошли!
— Одну минутку...— ван ден Хорейк вытащил из кармана какую-то бумагу — Сначала распишитесь вот здесь. Тогда я буду в вас уверен. А то потом, сами знаете...
Фандор вырвал у него бумагу и прочел:
«Я, Жером Фандор, признаюсь в том, что убил Вильхемину королеву Голландии ».
- Расписывайтесь же...— канючил ван ден Хорейк.
Но терпение Фандора лопнуло. Чувствуя, как ярость захлестывает его, он схватил гнусного старикашку за горло. Пистолет полетел в сторону.
— Вы...— прохрипел журналист.— Если бы не ваш возраст, вы получили бы от меня то, чего заслуживаете... У меня нет ни времени, ни желания разбираться в том, что вы тут плетете... Одно мне ясно: вы убийца и подлец! Я не стану о вас руки марать. А поскольку в этом каземате должен быть заключенный, вы останетесь здесь вместо меня!
В два счета он связал главного камергера той же самой веревкой, которой недавно был связан сам. Затем выскользнул из каземата и запер за собой дверь. Он оказался в слабо освещенном подземном коридоре, который тянулся в обе стороны, теряясь в темноте. Наугад Фандор двинулся направо. «Теперь главное — ни на кого не напороться!» — подумал он.
9. ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО
При всем своем оптимизме, Фандор понимал, что его положение продолжает оставаться критическим. Чтобы выбраться из подземного лабиринта, ему необходимо было необыкновенное стечение благоприятных обстоятельств, в то время как всего одной несчастной случайности было достаточно, чтобы его погубить.
Журналист осторожно двигался вдоль длинного коридора, освещая себе путь фонариком, который он реквизировал у главного камергера. «Черт возьми,— думал он про себя,— этот негодяй предлагал мне убить королеву. Значит, в их глазах я слыву кем-то, кто заинтересован в таком преступлении и способен его совершить. В таком случае, могу себе представить, что со мной будет, если меня обнаружат в королевском дворце!»