В этот момент показались первые всадники королевского кортежа, и Фандор заработал локтями, пробиваясь в первый ряд любопытных. Когда ландо поравнялось с ним, у него вырвался крик удивления, который оп постарался поскорее заглушить. Про. Себя же он прошептал:
— Элен! Это же не Вильхемина! Это Элен!..
Фандор не знал, что и думать. Это был один из тех редких моментов, когда журналист растерялся. Площадь с флагами, толпой народа и триумфальной аркой закружилась у него перед глазами.
Между тем Жоффруа и Бенуа обменивались впечатлениями:
— А королева-то просто красавица! Вот бы посмотреть на нее поближе!... Этот тип, видать, не зря устанавливал свою трубу!
«Трубу... Подзорная труба? — думал между тем Фандор.— Труба, чтобы смотреть на кортеж?.. Пет, здесь что-то не так!..»
И, словно угадав его мысли, какой-то человек из толпы вдруг приблизился к Фандору и зашептал ему на ухо:
— Внимание! Готовится покушение! Это не подзорная труба, а мортира! Надо остановить кортеж! Надо заставить его отклониться от маршрута!
Фандор оглянулся, но человек уже растворился в толпе. «Нет, я не мог ошибиться! — воскликнул про себя журналист.— Это был голос Фантомаса! Фантомас предупредил меня! Он позвал меня на помощь, чтобы спасти Элен. Ведь это Элен, а не Вильхемина находится сейчас в королевской карете!»
Два силача сказали, что «подзорная труба» была направлена на площадь перед Оперой. Именно туда сейчас и готовился выехать кортеж, минуя триумфальную арку. Бледный, задыхаясь от волнения, Фандор бросился наперерез кортежу. Он оказался возле арки одновременно с королевской каретой. Вытянув руку, в которой был зажат револьвер, журналист дважды выстрелил, целясь в колеса. Его прицел был точен, две надувные шипы с треском лопнули, и ландо остановилось. Одновременно другой человек — Фандор узнал в нем Фантомаса — кинулся вперед и схватил лошадей под уздцы, стремясь развернуть карсту в сторону. И в ту же секунду грянул оглушительный взрыв! Раздались крики ужаса, толпа бросилась врассыпную. Какие-то мелкие металлические предметы, которыми была заряжена мортира террориста, свистели в воздухе и щелкали по мостовой. Если бы карета проехала еще два или три метра, она как раз угодила бы под выстрел. «Мы с Фантомасом спасли Элен!» — подумал Фандор.
Между тем та, кого все считали королевой Вильхеминой, встала в карете и старалась успокоить свою свиту. — Со мной все в порядке, — повторяла она.— Кто-нибудь пострадал?
К счастью, жертв не было. Вдруг Элен побледнела и пошатнулась: в толпе она увидела Фандора! Но она тут же справилась со своим волнением. Что же касается журналиста, то он просто прыгал от радости и чуть не сбил с ног подбежавшего к нему Жюва.
— Ты молодец, малыш! — сказал комиссар чуть дрожащим от волнения голосом.— Ты спас нашу Элен! Правда, я позаботился об этом несколько раньше...
— Каким образом?
— Очень просто! Узнав, что па королеву готовится покушение, я вынул из королевской кареты высокие сиденья. В результате Элен оказалась бы ниже линии прицела, и террорист все равно промахнулся бы...
— А как вы узнали о готовящемся покушении?
— Сегодня утром, проходя через площадь Оперы, я увидел итальянского террориста, лицо которого мне хорошо знакомо. Заподозрив недоброе, я стал следить за ним и раскрыл его замысел. Но решил действовать самостоятельно, чтобы не поднимать паники...
— А вы видели, что Фантомас...
— Да, он кинулся, чтобы развернуть карету... Ты прострелил шины, а я стибрил сиденья! — сказал Жюв, смеясь.— Таким образом, у нашей Элен была тройная страховка. Я думаю, что, имея такую защиту, она может ничего не опасаться!
19. ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ
Итак, благодаря счастливому стечению обстоятельств и усилиям своих защитников, Элен благополучно спаслась от покушения. А что же произошло с кайзером Вильгельмом? Для него опасность была по столь велика, ведь гнусный террорист, по каким-то ему одному известным причинам, целился именно в королеву Вильхемину.
Находясь в следующей карсте, император стал свидетелем драматической сцены. Но, в отличие от королевы, которая при виде опасности гордо выпрямилась во весь рост, немецкий монарх в испуге бросился плашмя на пол своего ландо, крича во весь голос; «Назад! Назад!» Подобный маневр не был предусмотрен протоколом, и кучера сделали то, что и должны были сделать,— пустили лошадей в галоп и, следуя за каретой королевы, подкатили к подъезду Оперы.