— Любопытное сравнение, — сказала Мария.
— Мы уже привыкли говорить об эволюции человека или иных видов жизни. Но теперь надо ставить вопрос об эволюции биосферы в целом. Куда и как она развивается? К каким рубежам? К каким новым формам?
— Удивительно! — прошептала Мария. — Соединить физику и геохимию с эволюцией. Уже сам замысел впечатляет! Жаль, мои научные интересы лежат в стороне от этого.
— Не так уж в стороне. Уж во всяком случае, я не случайно заинтересовался радиоактивностью. Ведь для движения в земной коре атомов нужна энергия. Независимо от того, какими силами это движение вызвано — геологическими, биологическими… И роль энергии, спрятанной в глубинах вещества, видимо, высока. Но сегодня она может тысячекратно вырасти. И движитель тут — разум человека.
— Разум?
— Именно. В биосфере давным-давно действует великая геологическая, быть может, даже космическая сила, планетное действие которой обычно не принимается во внимание. Эта сила есть разум человека, устремленная и организованная его воля.
— Интересно.
— Я вам скажу больше. Сегодня активность человека выходит далеко за границы традиционной биосферы. И дело не только в астрономических трубах, глядящих небо. Возьмите аэропланы, радио… А что еще будет! Становится ясно, что пространство жизни закономерным образом должно перейти на более высокую ступень, и не только в пространстве, но и по сложности, по качеству. И ступень эту, если дать волю воображению, можно назвать пространством разума. Более того, мы с вами — живые и мыслящие свидетели этого великого процесса. Начало его можно отсчитывать не от античных даже греков или египтян с их пирамидами, а от того нашего предка, который первым разбил гальку и получил примитивный каменный нож.
— Дорогой Владимир, вы рассказываете удивительные вещи.
— Ах, дорогая Мари, это так понятно. И вот, в этом нашем новом веке, мы видим бешеное нарастание этого процесса. И дело не только в потрясающем воображение развитии наук и промышленности. Очевидным образом нас ожидают грозные событиях планетарного масштаба — не виданные ранее войны, революции.
— О да! — Мария даже поежилась.
— Откуда вам привозят урановую руду? — неожиданно спросил Владимир.
— Руду? — Она на секунду удивилась. — Из этого… Как его?.. Ну да, Сент-Йохимстале, это в Северной Богемии. Пока это единственное месторождение в мире. Наши геологи предполагают, что нечто похожее можно найти в Западной Африке. И, кажется, больше нигде.
— Нигде. — Он словно бы тоже на секунду задумался. — Быть может, я и согласился бы, но…
— Но?
— Я, например, уверен, что на необъятных просторах России обязательно должны найтись редкоземельные элементы, включая уран.
— Почему бы нет? Ищите, дерзайте.
— Уже начали. Еще в прошлом году я послал в Среднюю Азию своих сотрудников на поиск радиоактивных минералов. Конкретных результатов еще нет, но есть косвенные признаки, и они обнадеживают.
— Ну что ж! — улыбнулась Мария. — Найдете, дайте знать.
— Непременно. Но знаете, для чего я, не занимающийся физикой, тем более атомной, это затеял?
— И для чего же? — Мария вновь улыбнулась.
— Вам скажу. Как на духу. Еще в студенческие годы я размышлял об энергии, таящейся в глубинах вещества. Ведь там запасы ее — сумасшедшие. Просто беспредельные.
— Откуда вы это знаете? — нахмурилась Мария.
— Откуда! Вся логика науки об этом говорит. Да просто вопиет. Или вы не видите? Смешно!
— Ну, не столько вижу, сколько могу такую возможность допустить. Впрочем, ход вашей мысли мне понятен.
— Он достаточно очевиден. — Гость хотел добавить, что подобные догадки встречаются даже у нынешних русских поэтов, но благоразумно смолчал, боясь показаться если не сумасшедшим, то слегка свихнувшимся.
— Мон шер Владимир, — спросила его в упор Мария, — вы действительно полагаете, что спящую в атомах энергию можно разбудить?
— Прежде я это подозревал, — отвечал он. — Ныне я в этом не сомневаюсь. Впрочем, и последние данные науки усомниться не позволяют. И ваши работы, дорогая Мари, первыми пролили тут свет. Надеюсь, вы не будете с этим спорить?
— Ну, спорить я вообще не люблю, — улыбнулась Мария, — но меня беспокоит другое. Куда мы, люди науки, прокладываем путь? Ведь основных вариантов два, не правда ли?