Аппичелла еще раз пыхнул сигарой и выпустил совершенное кольцо из дыма.
— Ну а потом я просто скопировал все с его дисковода на дисковод Рольфа, capisci[15]?
— Capisco[16], — сказала Рул, светлея лицом.
— И эти мягкие дискетки на твоих очаровательных коленях содержат в себе все содержимое компьютера в Малибу, — сказал Аппичелла, указывая сигарой. — В двух экземплярах, разумеется; все всегда надо дублировать.
— А скажи мне, — Рул прищурилась, — Майоров может узнать, что ты сделал это?
— Исключено, — отозвался Аппичелла. — Ведь у него теперь многопользовательная система. И я всего лишь один из пользователей, и быть им могу столько, сколько будет работать его компьютер.
— И это подарок, Эмилио? — с подозрением спросила Рул.
— От меня — тебе, — улыбнулся итальянец. — Однако попрошу, если ЦРУ пожелает и далее использовать компьютер в Малибу, и потребую сто тысяч долларов за мою особую, единственную в своем роде плату.
— Я буду счастлива передать Управлению это пожелание от твоего лица, Эмилио; я не думаю, что возникнут какие-либо проблемы.
— Хорошо, — согласился он. — Я отправлю тебе плату в обмен на квитанцию о переводе денег на мой цюрихский счет — а номер депозита записан там, на конверте. — И тут его лицо вдруг посерьезнело. — Кажется, там в конверте еще один подарок для тебя, моя дорогая.
Рул извлекла из конверта пачку бумаг.
— А это что?
— Копируя файлы, я обнаружил, что некоторые из них закодированы. Расшифровать их было несложно, разумеется, поскольку именно я присоветовал им кодировочную систему, еще в первые свои визиты к Майорову. Они оказались личными файлами Майорова, и среди них содержалась информация о двух шпионах, которых он завербовал лично, одного в Швеции, другого, боюсь, в Соединенных Штатах. Их имена не названы, но шведский упоминается как Тюлень, а американский как Феррет.
— Тюлень — это, несомненно, Карлссон, — сказала Рул, пробегая глазами по страницам.
— А Феррет? — спросил Ли.
Рул уже не проглядывала, а начала читать.
— Здесь отчет о том, как он был завербован, — сказала она, — что позволяет с уверенностью его идентифицировать.
Читая страницы, она ощутила переполнявшую ее печаль.
— Мне так жаль, Кэт, — сказал Ли. — Я знаю, как это неприятно тебе.
Рул встала.
— Мне надо несколько минут подумать, Уилл.
Она вернулась обратно в гостиную и сжалась там в большом кресле. С полчаса она обдумывала эту проблему, оценивая различные выборы. Наконец она сняла трубку телефона и попросила телефонистку соединить ее с Соединенными Штатами. Она набрала номер главного коммутатора Центрального Разведывательного Управления и попросила соединить ее с кабинетом директора.
— Кабинет Директора Центрального Разведывательного, — ответил чей-то мужской голос.
— Это Кэтрин Рул, — сказала она, — из Советского отдела. Нельзя ли мне прямо сейчас поговорить с директором, пожалуйста.
Голос зазвучал холодно.
— В данный момент директор разговаривать не может. Какой у вас вопрос, миссис Рул.
— Будьте добры сообщить директору, что я звоню из Стокгольма, — сказала Рул. — Я уверена, что он захочет поговорить со мной.
— Пожалуйста, подождите минутку, — проговорил мужчина.
Последовала пауза в несколько секунд, а затем хриплый мужской голос сказал:
— Стокгольм? Какого черта вы делаете в Стокгольме, миссис Рул? Вы что, не смотрите телевизор? Вы хоть понимаете, что там происходит?
— И это говорит директор? — вежливо поинтересовалась Рул.
— Вы чертовски правы, и я хочу немедленно знать, что вы делаете в Стокгольме. А эта линия связи безопасна?
— Это не секретная линия, но мы же не собираемся в течение этого разговора обсуждать секретные дела. А что я делаю в Стокгольме, об этом я расскажу вам завтра утром в Нью-Йорке, — сказала Рул.
— Завтра утром у меня совещание в Совете Национальной Безопасности, и я вовсе не собираюсь быть в Нью-Йорке.
— Слушайте меня очень внимательно, — сказала Рул. Это очень серьезно. Я хочу, чтобы завтра, в шесть часов утра вы, Саймон Рул, Алан Никсон и Эд Роулз оказались в комнате для отдыха первого класса компании «Скендиневиен Эйруэйз Систем».
— Да о чем же ты говоришь, женщина?
— Вам придется послушать меня; у входа в комнату отдыха первого класса будет очень большой контингент представителей американской свободной прессы. Если вас там не будет, я поговорю с ними, и поверьте, вам не понравится прочитать об этом в газетах.
Последовала длительная тишина.
— Вы хоть понимаете, что вы делаете, миссис Рул? — наконец сказал директор. — Вы представляете, во что может превратиться ваша карьера прямо сейчас? Вы понимаете, что произойдет, когда вы вернетесь в Ленгли?
— Я не вернусь в Ленгли, пока вы и эта группа по моему требованию не окажется завтра утром, к шести часам в Нью-Йорке. Если вас там не будет, то предстоящие месяцы мне много времени придется провести на экранах телевизоров. Мы поняли друг друга?
Вновь долгое молчание.
— Хорошо, миссис Рул, мы будем там.
— Это не все, — сказала Рул. — Ни один из остальных не должен знать о нашей встрече до завтрашнего дня. Позвоните им домой, чтобы хватило времени только успеть на вертолет.
— Еще что-нибудь?
— Да, еще мне там понадобятся два агента ФБР. Только они не должны прибыть вместе с вами в вертолете, и остальные не должны знать о них. И ставлю вас в известность, что, если будут предприняты попытки арестовать или задержать меня, я уже приготовила для прессы полную информацию о моих новостях.
— Хорошо, черт побери!
— И еще, последнее, — сказала Рул. — Позвоните Саймону, чтобы он захватил на эту встречу моего сына. Или Питер будет там, или разговора у нас не получится, понятно?
— Понятно, — подавленно сказал директор.
— До свидания, — сказала Рул и положила трубку.
Она руками сжала сзади шею и помассировала. Если она сейчас не примет ванну и немного не поспит, то не сможет успешно провести все это дело утром. А она должна справиться.
Глава 61
Когда они приземлились в Нью-Йорке, Рул ощутила себя необыкновенно бодрой. Только первый раз за два дня она по-настоящему отдохнула в огромном кресле первого класса. Она обратилась к Ли, который сидел рядом.
— О'кей, как ты думаешь, у нас все получится?
— Можешь не сомневаться.
Она передала ему один экземпляр компьютерных дискет и дюжину копий с досье Майорова.
— Побудь где-нибудь рядом с комнатой отдыха, пока мы не выйдем оттуда. Хорошо бы, если бы те журналисты, которым ты позвонил, были там.
— Они будут там — из трех ежедневных нью-йоркских, из «Вашингтон Пост», «Тайм» и «Ньюсуик», из телеграфных агентств и с трех радиостанций. Сенатор Карр разрешил упоминать его имя.
— О'кей, если меня возьмут, я буду драться, вопить на этой встрече, тогда ты все расскажешь и распространишь досье Майорова. Ты знаешь обо всем столько же, сколько и я, так что я буду зависеть от тебя, если на этой встрече моя голова не уцелеет.
— Мне твоя голова дорога; береги ее.
Из громкоговорителя раздался голос пилота:
— Не будет ли так любезна миссис Кэтрин Рул объявиться обслуге?
Рул махнула стюардессе, которая подошла.
— Миссис Рул? Мы получили сообщение, что у выхода вас встречают, так что мы бы хотели, чтобы вы первая вышли из самолета, если вы не возражаете.
— Прекрасно, — ответила Рул, поднимаясь с сиденья. Она подмигнула Уиллу. — Лучше будет, если ты сделаешь вид, что не знаком со мной, — сказала она.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
— Вечером ужин за мной?
Она обняла его в ответ.
— Если вечером я буду свободной женщиной, то за мной. Я же должна тебе один, помнишь?
Он усмехнулся.
— Так я закажу столик в «Мезон Бланш». Черный галстук?
— Можешь не сомневаться.