– Любовь… – задумчиво вертела девушка ручку между пальцев, разглядывая ее, будто там ища подсказку, – Любовь – это хорошо. Истинное счастие испытывать это теплое солнечное взаимное чувство…Тогда другие объяснят.
– Да и все остальные ушли, – досадуя докладывала подчиненная, – времени-то! Рабочий день уже того.
– Так и ты иди уже тоже, Оля, будь добра! Иди давай домой.
– Ну выходные впереди, я уж хочу сегодня этого добить.
Лина устало потерла глаза, снова отставляя трубку ото рта:
– А что ж ты меня-то добиваешь?..
– Что? – звенел хрустально-звонкий Олин голос.
– Ничего, – сипло отвечала Лина.
– Так я зайду? Я отниму у вас только секундочку времени, не больше.
– Ладно, Оль, ладно, я сама к тебе сейчас выйду.
Она положила трубку и нехотя встала со стула, прощаясь со своими самыми сладкими секундочками.
Смеркалось. В домах напротив отражалось горячее оранжевое солнце, точно глянцевые фасады и окна полыхали огнем, вторя пожару Ангелининой души.
– Алло, – стукнув по наушнику, в которых играла музыка, произнесла она.
– Какая у тебя квартира? – в ее ушке раздался чарующе низкий баритон.
– 17, а что? – встревожилась она, приподнимаясь с кровати и бросая взгляд на свое отражение.
Ноги шикарны, но футболка… Раздался звонок в дверь. Казалось, оглушающе громкий и бесконечный.
– Ты что, здесь?!
Она вскочила и теперь всерьез рассматривала себя.
– А где же?..
– Рома, ты с ума сошел?!
– Ты не одна? – встревожился теперь он.
– Одна, но…
– Тогда открывай.
Он снова позвонил в дверь. Лина бросила трубку, откинула телефон и засуетилась, бегая по квартире, как горная козочка. В одной футболке его встречать нельзя. Выглядит, конечно, очень даже сексуально, но да слишком, пожалуй. Вся задница видна. Она скинула с себя одежду. Схватила пеньюар. Нет, ну это перебор! Полупрозрачный. Уж лучше футболку вернуть, она хоть весь верх закрывала. Лина распахнула одну створку шкафа. Платья? Другую – штаны?
Раздался настойчивый длительный звонок в дверь.
– Блять… – только и ответила на него Лина.
Зажужжал телефон на кровати.
– Да подожди ты, – злилась она.
Схватила из ванной мягкий велюровый халатик. Короткий, но хоть не прозрачный. Уже хорошо. Наспех запахнулась. Распустила волосы. Поглядела на себя придирчиво. Заломы от резинки. Чертыхнулась. Забрала волосы в хвост. Звенел звонок. Сердце ее бешено колотилось. Она снова чертыхнулась.
– Привет, – стояла она на пороге.
Он, по своему обыкновению, жадно оглядывал ее.
– Предупреждать же надо, – посетовала она с нервной хрипотцой.
– Я же говорил, что приеду.
Она увлекала его за собой в квартиру.
– Но я же не думала, что ты серьезно…
– Ты не рада?
Она закрыла за ним дверь, окинула мужчину взглядом. Вроде она была рада. Сознание говорило так. Но и тревога настойчиво звенела в ушах. В теле ощущалось жуткое напряжение и дубовость, будто она была из дерева, как Пиноккио.
– Я рада, – все-таки ответила она.
– Теперь можно обнять? – спросил он, но ответа дожидаться не стал.
Прильнул к ней. Лина сначала настороженно отреагировала всей своей дубовостью. Но его прикосновения растапливали ее словно сливочное масло на раскаленной сковороде. Незаметно для себя, она стала мягкой и податливой, как разгоряченный пластилин в искусных руках. Ее пальцы поползли по его широкой спине. Он положил ладонь ей на щеку и попытался поцеловать. Девушка невзначай повернула голову в сторону, не дав осуществиться задуманному.
– Тебе… – замямлила она неуверенно, высвобождаясь из объятий, – тебе сделать что-нибудь? Чай, кофе?
На лице его отразилось недовольство. Девушка проследовала на кухню.
– Кофе, – отозвался он из коридора.
Лина обратила внимание, что у кошки в миске закончился весь сухой корм и, присев на корточки, стала его насыпать. Нужно было отвлечься от него.
– О, у тебя кошка?
Она повернулась к нему. Не могла поднять голову и посмотреть на лицо. Перед носом был притягательный бугорок. Захотелось сейчас же содрать с него штаны и отсосать. Она стиснула зубы от напряжения. В глазах потемнело. Возбуждение давило сжатой пружиной и просилось на волю, как джин в многовековом заточении.
Так, спокойно. Кофе. Надо ему сделать кофе…
– Садись.
Лина проследовала к кофе-машине, неуклюже роняя детали капучинатора. В голове витал туман.
– А если ее напугать в этот момент? – любопытствовал Рома, наблюдая за кошкой, аппетитно хрустящей кормом.
Он резко ткнул пальцами зверьку в бока. Кошка подскочила и покосилась на него, как на идиота, не привыкшая к такому обращению. Мужчина смеялся.