– Лиза, более того, об этом не пишется ни в одной книге.
– Ганс, ты же можешь переместиться и попытаться понять, что там было.
– Немного позже. Скажи, где это происходило? – ответил Ганс.
– Хорошо, расскажу. Только будь осторожнее. Ганс, – продолжила я, – мне нужно тебе кое-что сказать.
Ганс посмотрел на меня с интересом. Промолчав, он дал понять, что готов слушать. Он даже слегка замедлили шаг.
– Когда я познакомилась с Максом, он обманом привлёк моё внимание и загипнотизировал. Ко мне подошла девочка и обещала что-то показать. Под деревом она откопала небольшую шкатулочку, в которой лежали разноцветные камни. Это тогда я думала, что это разноцветные стекляшки. Сегодня я догадалась, что это было, и поехала в парк. Я не нашла там этой коробки. Не понимаю, как раньше не смогла догадаться.
– Лиза, на нас давно охотятся. Всю свою жизнь я живу в борьбе. В детстве меня готовили к этому, так как в детстве сила еще не сильно проявляется, она только крепнет. Но с тех пор, как я повзрослел, я непрестанно живу в вечных бегах и битвах. После нашей смерти наши глаза превращаются в камни, но продолжают нести в себе сверхспособность их обладателя.
– Ганс, меня удивило другое. Из дюжины камней, половина были зелёного цвета.
– Ты хочешь сказать, ему не важны все колучары, а только те, кто обладают способностью управлять чужими снами?
– Я хочу сказать не это. Видимо, Натали была не единственной его жертвой.
– Ты думаешь, он замешан в смерти Памелы? – протяжно сказал Ганс.
– Да, я думаю, он был во сне, где убили Памелу. Ты можешь меня отправить в сон Эда?
– Я был во сне Эда с помощью Натали. Макса там не было. К тому же в сон я не могу отправиться самостоятельно.
– Теперь нам нужен другой колучар? – спросила я.
– Да, нам нужен проводник во сны – колучар сознания. Я перемещаю нас в прошлое, а другой колучар погружает в сон.
– Но у тебя же наверняка есть знакомые колучары снов. Кстати, всё хотела узнать, ваша подкатегория имеет какое-нибудь название? Синеглазые, например. Или синие, – пошутила я, чтобы разрядить обстановку. Но Ганс по-прежнему, был серьёзен и сосредоточен.
– Ты можешь называть нас так, как и называла, я пойму, о ком идёт речь. Или по имени, – серьезным тоном сказал Ганс. – Но если ты будешь более серьёзней к этому относиться, то мы колучары времени.
– Хорошо, – промолвила я, делая серьёзный вид. – Ты знаешь, какую фотографию видела Памела в том сне?
Ганс не стал отвечать сразу. Я понимаю, что ему тяжело вспоминать события той ночи, а мне нужно знать как можно больше, чтобы хоть как-то помочь Гансу.
– Нет. Не знаю, – сухо ответил Ганс, скрывая свои глаза.
– Зачем ты мне врёшь? – удивилась я. – Ты же там был не один раз. Там было что-то ужасное или ты не хочешь, чтобы я это знала?
– Я выкинул эту фотографию. Там был мой друг и ныне мой злейший враг.
– Даже если этот человек больше не является тебе другом, это не значит, что стоит выкидывать эту фотографию. Ганс, я хочу с тобой вернуться и попытаться спасти Памелу.
Ганс промолчал. Весь путь до дома мы шли молча. Я пыталась высказать своё мнение по поводу силуэта с розовыми глазами, говорила про то, что наверняка смогу ему помочь. Но больше от Ганса в этот день я не услышала ни слова. Я понимала, он замкнутый и социофоб, другой бы вряд ли жил один в густом лесу. Но мне он доверял, хоть и не всё, но осмелился на это, и я не смела разрушить это доверие. Это как стараться не дышать на что-то хрупкое и шаткое. Я знала, что со мной ему спокойно и достаточно комфортно. Я существовала в своем маленьком пространстве, а он – в своём, и мы не смели нарушать территории друг друга.
Глава 8
Случайные встречи
могут быть кем-то спланированы.
Для случайных людей
я могу быть чем-то большим.
Живя у Ганса, я обрела душевную гармонию впервые с тех пор, как переехала в Этандем. Хотя опасность могла подстерегать нас на каждом шагу, рядом с ним я ощущала себя спокойнее. И как защитник я пока не чувствовала, что Гансу что-то угрожает.
Мы каждый день упражнялись в работе с оружием. Ганс оказался хорошим учителем, он научил меня драться почти на всех видах оружия, не прибегая к пистолету. Ежедневные упражнения заставили меня лучше чувствовать своё тело. Я перестала считать себя беззащитной.
Шли дни, а за ними недели. Незаметно прошло и празднование Нового года. На праздник Ганс не разрешил мне пить шампанское, зато мы торжественно выпили томатный сок с лезвия меча и поклонившись друг другу, разбили наши летящие стаканы этими же мечами. Гостей у нас не было, а с Ланой и Дэвидом мы перестали даже созваниваться.