Пришлось опять ловить ее взгляд и успокоить, увести от всех мыслей за пределами нас двоих. Я говорил, привычно выводя ее на этот миг неконтролируемой реакции, на рефлекторное условие, которое мне поможет вернуть ее из уродливого мира в наш с ней. Идеальный.
Лера слабо улыбнулась своим мыслям, и я понял, что она услышала меня лишь частично. И как будто отключилась, не слушая мой голос, потеряла сознание, повиснув в моих руках так неожиданно, что я еле успел переместить руку с ее затылка, подхватывая ее на руки.
— Лера!.. Милашка!.. — я как сопливый лаборант пытался привести ее в чувство, кричал и звал ее, зная, что это бесполезно. Но способность мыслить свалила, помахав мне ручкой в ту же секунду, как я увидел ее закатывающиеся глаза и мертвенно побледневшую кожу.
Меня так вштырило, что кому на базе расскажи — не поверят. Я видел горы трупов, десятки раненых, да что там, я сам их выносил, никогда не теряя хладнокровия. А сейчас потерял не только его, а еще и рассудок, скорее всего. Иначе как объяснить все мои действия? Я зачем-то приволок Леру в спальню вместо трех шагов до лаборатории, где есть хотя бы нашатырный спирт. Уложил ее на кровать, сложив руки на груди. Потом опомнился, подумав, что так кладут покойников. И не мог сообразить, как укладывают в таком случае людей.
«Бля... Ну не в сексуальную позу точно, идиот!» — ругал я себя, возвращая ножки обратно и укрывая теплым пледом.
Единственное адекватное решение, которое я умудрился принять — позвонить пацанам.
Джексон и Илюха прилетели минут через десять, так как отирались рядом по моей просьбе, да и по своим делам тоже.
— Это ты сделал? — нахмурился Илья, заподозрив, что я сделал это намеренно.
— Я не знаю. Таких промашек у меня не было, — сказал я правду.
Смысла врать нет. Я действительно не понимал, что произошло. Ведь я не успел ничего по сути. Но она была настолько открыта и доверчива, что кто его знает, может, я проскочил. Я не помню.
— Она ела? Может, голодный обморок или переутомление? С тебя станется. Месяц копил там в своих бубенцах, наверное. Затрахал девчонку, как призывник в увале, — предположил Джексон.
— И кто только тебе дипломы выдал? Ты еще на кофейной гуще сходи погадай! — взбесился я, но пропустил этого шамана к Лерочке.
Девочка моя. Как же она меня напугала. Особенно когда я трясущимися руками никак не мог нащупать ослабший пульс. Затупил настолько, что даже не помнил, что я и без этого вижу, что она жива. Или не доверял уже сам себе, ища неопровержимые тому доказательства.
— Она не приходит в себя, нужен нашатырь, Илья, принесешь? — попросил я слонявшегося по комнате друга.
Который не упускал возможности показывать мне, какой я мудак, и он надеется, что когда Лерка очнется, она меня прибьет, или будет заставлять меня скакать на задних лапах, выполняя прихоти девчонки, и разгребать за ней сюрпризы. Свое-то они уже нехило отхватили, пока жили тут вместе.
— Не надо нашатырь, через пару минут очнется, — спокойно сказал Джексон, взяв у Леры венозную кровь, — не волнуйся, Кир, все будет хорошо! — прищурив один глаз, заявил он.
Продолжая меня стебать за ярко выраженные эмоции, доводя меня уже до бешенства своей неторопливостью, они бы точно оба нарвались на месть Сумрака, но очнувшаяся малышка спасла их от неминуемой кары. Или отсрочила ее. Потом подумаю.
— Лера... не пугай меня так больше. У меня чуть сердце не разорвалось.
— Да. Жмур в доме, конечно, не добавляет изыска. Понимаю, — дерзко улыбнулась Милашка.
Только в себя пришла, а уже веселится. Ну что вот с ней делать? Хотя я знаю что. Но это позже.
— Смешно ей! — проворчал я, но скрыть безмерную радость, конечно, не мог. — Пока не увидишь все, я тебя не отпущу. Потом сама решишь, кто из нас жмур.
— Твоя лаборатория заколдована. Я никогда туда не дойду, — улыбнулась Лера.
— Дойдем, как у тебя будут на это силы. Ты ела сегодня?
— Только утром, а что?
— Джексон уже сто пятьсот диагнозов тебе поставил, пока ты умотала в сладкие сны. Без меня. Что самое, конечно, плохое в твоем дерзком обмороке в самый неподходящий момент.
— Стоп. Он пошел анализ делать? — Лера вдруг переменилась в лице, и все ее веселье моментально пропало из глаз.