Когда пикап затормозил рядом, Мэри Мэй узнала мужчину за рулем. Это был Иоанн Сид. Она знала его полжизни и почти все это время считала самым обычным человеком и не более того. Но оказалось, что он представлял опасность и для нее, и для любого, кто рискнул бы встать у него на пути. Вместе с братом он управлял «Вратами Эдема», а потому, если кто и знал, что произошло с ее отцом или как найти ее брата, так это Иоанн Сид.
Глядя в зеркало, она наблюдала, как мужчина открыл дверь и вышел из машины. Он был лет на десять старше нее, выше среднего роста, с темными волосами и густой каштановой бородой. Она поймала его взгляд, прежде чем он вновь склонился к машине и вытащил что-то. Мэри Мэй подумалось, что это мог быть пистолет, но уверенности не было; потом он спрятал предмет под рубаху и не спеша направился к «Форду». Когда он приблизился, девушка приспустила боковое стекло.
– Боишься? – спросил Иоанн вместо приветствия.
– А стоит? – ответила она вопросом на вопрос, глядя ему прямо в глаза.
Он помолчал пару секунд, а потом вытащил руку из кармана и медленно провел пальцами по краю окна.
– У тебя есть лицензия на эту игрушку? – движением руки и легким кивком он указал на револьвер.
Мэри Мэй невольно проследила за его движением, а когда спохватилась, Иоанн уже отступил на шаг, как будто предполагая, что она может пустить оружие в ход. С легким удивлением она ответила:
– Это отцовский.
Он вновь помолчал, как будто прикидывая, что на это сказать.
– То, что с ним произошло, печально, – наконец проговорил он, и это прозвучало почти искренне.
– Он ехал сюда, чтобы забрать Дрю, когда это случилось.
– Вот, значит, как?
– Теперь я хочу увидеть брата и попросить его вернуться домой.
– Об этом мне тоже известно.
– Надо же.
– Конечно, – Иоанн медленно кивнул. – Мне многое рассказывают. Например, я слышал, что ты продолжаешь продавать алкоголь в своем баре, хотя мы просили тебя прекратить. И это лишь один из примеров.
Мэри Мэй посмотрела на собеседника как на идиота, хотя прекрасно знала, что он никак не глуп:
– А как мне держать бар без спиртного?
– Никак.
Это было сказано как нечто само собой разумеющееся, но Мэри Мэй прекрасно поняла, что кроется за этим словом. Впрочем, сейчас ее занимали более насущные вопросы:
– Вы знаете, где мой брат?
– Знаю. Он с нами.
– Он знает, что произошло с па?
– Знает.
– Вы отпустите его?
– Он волен уйти, когда пожелает. Я не тюремщик.
– Разве?
– Это все, что я могу тебе сказать.
Не глядя Мэри Мэй опустила руку, нащупала ключ зажигания и повернула его. Двигатель машины послушно заурчал. Девушка выпрямилась и устроила руки поверх руля. Блестящий револьвер по-прежнему лежал на приборной панели и едва слышно дребезжал от вибрации.
– Что ты собираешься делать?
– Забрать своего брата.
– Подумай, – медленно проговорил Иоанн. – Ты же умная девочка.
Это прозвучало так, будто он знал что-то, чего не знала она, и Мэри Мэй буквально возненавидела его в этот момент. Иоанн приблизился на шаг, и девушка подалась вперед, как будто уже была готова схватиться за револьвер.
– Не стоит усложнять. – Мужчина остановился. – Почему бы тебе не развернуться и не отправиться обратно в долину, пока не случилось непоправимое?
Вместо ответа Мэри Мэй надавила на газ, и машина послушно рванулась вперед по дороге. В зеркало заднего вида девушка увидела, как Иоанн вытащил то, что прежде прятал под рубашкой. Когда он поднял предмет к губам, девушка сообразила, что это рация. И вряд ли то, что он сейчас говорил, сулило что-то хорошее.
Добрая миля осталась позади, прежде чем Мэри Мэй переложила револьвер с панели на сиденье рядом с собой и прижала бедром, чтобы не свалился на очередном повороте. Дорога петляла и поднималась все выше в горы, и девушка постоянно всматривалась в зеркало заднего вида, уверенная, что Иоанн будет ее преследовать.
И вот за очередным поворотом она увидела перекресток, а на нем – два пикапа и четверых мужчин рядом с ними. Все были вооружены, но издалека Мэри Мэй не могла разглядеть, винтовками или автоматами. Девушка резко нажала на тормоз и остановилась. Она вытащила револьвер и проверила барабан. Здравый смысл требовал развернуться и поехать прочь, но она прекрасно понимала, что в этом случае подведет брата. Отступить сейчас значило предать его, предать все, предать всю семью, предать то, за что так яро боролся отец.