— Величественное зрелище, — ответил жрец Амона.
— Не одно войско сломало себе шею от твердыни Хатусстаса. И не одно еще сломает. Могу тебе сказать, ибо знаю это как военный.
— А скажи, Сабар, есть ли новости по поводу моего вопроса?
— Пока нет. Великий царь думает какой дать ответ.
— Но прошла уже неделя. Неужели у царя не было времени посоветоваться с советниками? Ведь предложение царицы выгодно и для Хетти и для Египта.
— Может и так, но великий царь опасается, что его хотят обмануть. И Тарус обдумывает и проверяет возможные варианты этой сделки. Тебе же он повелел ждать в Хатусстасе до тех пор, пока он не примет своего решения.
— Такое же повеление у меня и от моей госпожи царицы Анхесенамон. Я должен прибыть в Египет вместе с вашим царевичем и вместе с большой приличествующей его положению охраной.
— Ну, это само собой. Но царевича царь просто так к вам не пошлет. Он должен быть уверен в том, что его не хотят обмануть.
— Странно. Но в чем же его могут обмануть? В письме царицы все написано.
— Политика вещь сложная, почтенный Ана. Мало ли что у вас там придумали. И советники царя должны все взвесить и просчитать. Ведь ваша царица прислала не официального посла, но своего доверенного человека, то есть тебя. Скажи мне почему не посла?
— Так было угодно нашей царице. Она не желала, чтобы об этом знали её враги.
— Это понятно, но могущественный Эйе об этом не знает?
— Но разве Эйе правит Египтом?
— А разве нет? — хитро ухмыльнулся Сабар.
— Пока Эйе первый чати страны и глава правительства Египта. Но он чати по воле фараона Тутанхамона, который уже умер. Скоро, после того как царица выйдет замуж за вашего царевича, и он станет фараоном, Эйе утратит власть.
— Эйе силен и нашему великому царю нужно знать, кто стоит за вашей царицей.
— Весь Египет, — ответил Ана. — Каждый подданный нашей страны!
— А вот в этом у нас не уверены…
1337 год до новой эры. Междуцарствие. Дворец в Мемфисе
Прошел целый месяц с тех пор как царица и Харибра послали гонца в Хатусстас. Ответа все не было, хотя они рассчитывали на быстрый ответ, ибо выгода такого союза для царя хеттов была очевидна.
Царица вызвала к себе великого жреца Ра и потребовала немедленного отчета. Тот прибыл во дворец через час.
— Прошел целый месяц, почтенный жрец! — сразу набросилась молодая повелительница на Харибра. — А ответа от хеттов нет. Хотя Ана прибыл в Хатусстас! Это известно точно, ибо прибыли обратно те, кто его туда сопровождал. У нас все удалось! Так почему они молчат?
— Я сам удивлен этому, великая госпожа. Мне непонятно, почему они там медлят. Я жду гонца со дня на день.
— А если его не будет? Эйе медлить не станет. Мне вчера донесли, что в Фивах количество его сторонников растет. Он клятвенно обещал именем Амона, что столица вернется в Фивы и что все храмы Амона будут восстановлены в скорейшее время.
— Но пока Фивы не столица Египта. Столица в Мемфисе.
— Это так, жрец, но Фивы по-прежнему великий город, и столица Южного Египта. И среди моих сторонников многие колеблются и в случае чего перебегут в лагерь Эйе. Он мой дед все-таки. И он правит страной рядом с фараонами уже много лет. Нужно новое письмо царю хеттов.
— Уже написано, великая государыня. И если оно вам понравится, то мы тотчас отправим второго тайного гонца в Хатусстас!
— Где послание? — царица протянула руку и великий жрец Ра протянул ей большой папирус.
Анхесенамон развернула его.
"В первый год царствования, великой царицы Верхнего и Нижнего Египта, божественной Анхесенамон, дано в священном городе Мемфис.
Великий царь государства хеттов Суппилулиумас.
Я уже месяц назад обратилась к тебе, о царь хеттов, с просьбой дать мне в мужья одного из твоих сыновей. Если бы я уже имела сына и законного наследника трона Верхнего и Нижнего Египта, то не писала бы тебе и не унижала бы своего достоинства постоянными просьбами.
Я еще раз хочу сказать тебе, великий царь, что тот, кто был моим мужем, великий фараон Верхнего и Нижнего Египта Тутанхамон умер и ныне пребывает в обители богов. Я не пожелала взять себе в мужья одного из моих слуг, ибо этим могла бы унизить кровь великого фараона Яхмоса.
Я могла бы обратиться к иному царю с той же просьбой, но я просила тебя. Ибо союз Хеттии и Египта станет началом большой и взаимовыгодной дружбы между нашими великими государствами. Я знаю, что у тебя много сыновей. Дай мне одного, и он станет моим мужем и царем в земле Египта".
Она подняла глаза на жреца:
— Это хорошо написано, жрец. Здесь есть и вызов, и нет унижения моего личного достоинства как царицы Египта и не унижения моей страны. Это отлично. Но как послать это письмо?
— Я думаю, что снова тайным гонцом.
— Но почему не официально? Может быть, именно это пугает хеттского царя?
— Так будет надежнее, великая государыня. Ибо если мы отправим официального гонца, то Эйе сможет начать действовать. Он возьмется говорить о том, что мы продаем страну хеттам.
— Но я остаюсь верховной повелительницей. Хеттский царевич прибудет сюда без войска!
— Это так, но Эйе скажет что нет. И многие ему поверят! Вот когда царевич прибудет сюда только с охраной, а не с войском тогда ему нечего будет сказать. Но до этого мы должны быть крайне осторожны с нашими планами приглашения хеттского царевича на трон Египта.
— Но Эйе знает об этом! Ты забыл?
— Нет, великая государыня, но пока это совсем не официальное твое решение, а если мы объявим об этом во всеуслышание, то тогда Эйе начнет действовать.
Царица подумала и поняла, что жрец Харибра прав. Её дед сразу же ухватиться за эту возможность опорочить её в глазах знати и жрецов. Фиванское же жречество станет во главе этой борьбы. Нет. Она не даст им такой возможности.
— Но кого послать гонцом? С Аной все получилось отлично. А теперь кого?
— Среди моих людей множество тех, кто с радостью выполнит это поручение.
— Твоих? — изумилась царица. — Но если поедет один из твоих людей, то его могут легко перехватить люди Эйе. Мы же при тайности миссии не сможем послать с ним большого сопровождения.
— Да. Ты права, великая царица, но я все продумал. Тем более, что один из моих ближайших писцов продался твоему деду.
— Что? Твой писец? Ну, хоть не тот кто пишет вот эти послания царю хеттов?
— Именно тот госпожа.
Анхесенамон была так поражена услышанным, что с минуту просто молчала, не в силах открыть рот от удивления.
— Я узнал о его предательстве, о, великая, но не подал виду, что знаю все. Пусть себе работает на врагов. Для нас даже выгодно, что он знает все. Мы приготовим пять таких посланий и пошлем пять гонцов. Первые четыре поедут с эскортом из 10–12 колесниц, а последний отправиться только с возницей. И я ручаюсь тебе, великая царица, что он доедет до места.
— А остальные четверо?
— Их ждет смерть.
— И ты пожертвуешь столикими людьми, жрец?
— Это нужно для интересов Египта и для твоей победы. Эти люди погибнут на войне как солдаты. Ты позаботишься об их семьях и твои милости просыплются на них.
— Я не забуду этой услуги. Значит, ты сообщишь предателю о четырех гонцах, а о пятом умолчишь? Я все верно поняла?
— Именно так, о, великая царица. Твоя мудрость равна мудрости богов.
— Действую жрец! И помни, что времени у нас мало. Нужно опередить Эйе…
1337 год до новой эры. Междуцарствие. Дворец в Мемфисе