— Я видел двор фараона Эхнатона в Фивах пред самым его переездом в Ахетатон.
— Это уже было не то, Незхези. Величие Восемнадцатой династии кончилось со смертью Аменхотепа III. Затем началась мышиная возня.
— Великие реформы ты называешь мышиной возней, господин?
— Великие? — Эйе посмотрел на Нехези. — В твоем возрасте они еще кажутся великими. Но я с высоты моих лет теперь не вижу в них никакого величия. Но зато я пытаюсь спасти династию и Египет от гибели. Эти реформы привели нашу страну к грани хаоса. Может произойти тоже самое, что было после падения 12-й династии.
— Ты считаешь, что нам угрожает новое нашествие, господин? — изумился Нехези.
— Все несчастья в жизни великих государств происходят от того, что держащие власть не могу предвидеть последствия своих поступков. Они не видят ничего кроме своей выгоды и она задергивает пелену на их глазах. А платить приходиться многим поколениям жителей Египта. Так уже было и так может быть. Но я вижу и знаю, что нужно делать. Однако я ничего не могу сам. Мне нужны верные помощники. Те, кто мне верит. Но хватит воспоминаний, Нехези. Думай постоянно о деле. Больше я провожать тебя не могу. Скачи. Удача ждет тебя. Я верю в это.
После этого колесница Эйе и его сопровождающие отделились от кортежа Нехези и вернулись в Мемфис. Секретарь великого чати фараона Верхнего и Нижнего Египта продолжил свой путь в сопровождении всего трех колесниц. Ведь поездка его в Саис была частной и потому государство не должно было нести на неё затраты.
К нему подъехал Пэнтоэр и его колесница покатила рядом с колесницей чиновника.
— У тебя грустный вид, Нехези. Он сказал тебе нечто дурное?
— Мы идем с тобой по весьма опасной дорожке, Пэнтоэр. Вот именно это он и сказал. И если я сделаю только один неверный шаг, то мне конец. И тебе тоже. Быть вблизи трона весьма опасно.
— Разве это новость? Я уже давно иду по этой скользкой дорожке. И все еще жив. Хотя многие точат на мою шею мечи.
— Но теперь все обстоит намного серьезнее, Пэнтоэр. И я не знаю, могу ли доверять даже тем, кто едет со мной. Хотя к тебе это не относиться. Тебе верит даже Эйе, хотя он весьма и весьма подозрителен.
— С тех пор как я отрубил голову Мерира, он верит мне. Так что со мной можешь быть откровенен. Он решился на переворот?
Нехези посмотрел на офицера и кивнул в ответ. Пэнтоэр был совсем не дурак.
— Давно пора. Ему стоит быстро захватить корону и возложить её себе на голову. Если этого не сделает он — это сделает Хоремхеб. Ему многие советуют так поступить.
— С чего ты взял? Небра сообщил?
— А мне не нужен для этого Небра. У меня есть и свои глаза и уши. Твой братец Рахотеп весьма влиятельная фигура при Хоремхебе. Он весьма невоздержан на язык и везде болтает о том, что Египту нужен новый фараон…
— Рахотеп не столь прост, Пэнтоэр. И если он посмел распустить язык, то делает это не по глупости, а намеренно. Он проверяет реакцию военных в Мемфисе на такие заявления. Его господин Хоремхеб хочет проверить свои позиции.
— Но он еще не толь силен, чтобы выступить претендентом на власть. Я бы не поставил на него. Хотя сторонники у него есть.
— И много сторонников. Боюсь нас ждут в будущем времена военных фараонов.
— И это хорошо? Как ты думаешь, Нехези?
— Трудно ответить вот так однозначно…
1338 год до новой эры. Тринадцатый год правления фараона Тутанхамона. Саис
Древний город Саис был в то время тем центром, где переплелись многие культуры. Здесь было множество приезжих из Финикии, Крита, Микен, Афин и иных мест. В большом порту всегда стояло не менее 100 купеческих кораблей.
В портовых питейных заведениях толпились моряки и торговцы и наблюдалось чудовищное падение нравов. В храмах пришлых культов, занесенных сюда от других народов, религиозная проституция была возведена в ранг служения различным развратным богиням, и привлекал сюда множество женщин, что искали себе места под солнцем и возможности легкого заработка.
Еще дядюшка Бата много рассказывал Нехези о Саисе. Он говорил, что такие города это беда Египта, ибо из них идут вредоносные учения чуждые духу страны Кемет.
В многочисленных храмах Саиса шли богослужения и жрецы собирали богатые пожертвования. Здесь и во времена Эхнатона храмы за счет приезжих жили много лучше чем в иных городах, и особенно храмы неегипетских богов, основанные приезжими купцами.
Знать Саиса проживала в роскошных дворцах, и больше всего поражал дворец самого номарха. Они много меньше пострадали от реформ Эхнатона и не пережили таких репрессий, что пали на головы жителей Фив, Крокодилополя, Мемфиса.
Нехези, прибывший не как официальное лицо, никто не встречал и он остановился в доме своего давнего приятеля, второго писца саиского номарха Менеса. С ним Нехези познакомился лет пять назад в Мемфисе и сумел быстро сдружиться. Он даже оказал Менсу несколько услуг и тот был обязан ему если не жизнью, то по меньшей мере своим положением.
— Я знал, что ты придешь, друг мой, и ждал тебя, — Менес горячо приветствовал Незези.
— Знал? Вот это для меня новость. Я прибыл с частным визитом, и никто не знал что я приеду сюда.
— Мне неделю назад принесли послание для тебя. Это папирус и он лежит в моей библиотеке. Вот откуда я узнал о твоем приезде, друг мой. Сразу посмотришь папирус, или вначале разделишь со мной трапезу?
— Конечно трапезу, Менес. Ты великий чревоугодник и слава о твоих столах разнеслась за пределы Саиса.
— Не льсти мне, Нехези. Если бы ты видел столы нашего номарха, то не говорил бы о моих. Только вчера у него во дворце был пир. Была вся знать города и все чиновники. Роскошь сказочная. Одних красивых рабынь было не менее двух сотен. Они обносили гостей винами и пивом. Какие у них тела, Нехези.
— Ну, веди в трапезную! Ты умеешь уговаривать. Твои рабыни я думаю, не хуже?
— Есть несколько приличных, но не так много как у наместника фараона.
— Неужели у тебя там уже все готово? Ты словно подгадал час моего приезда.
— Идем. У меня к тебе множество вопросов. А кто это с тобой?
— Мой друг, офицер армии фараона Пэнтоэр.
— Тогда и его прошу к моему столу. А твоих людей накормят отдельно. Я отдам распоряжение. Сегодня все должны быть и сыты и пьяны и получить хорошеньких женщин.
В столовом покое расписанном с необычайной яркостью на резных столах уже было все готово для трапезы. На столе было жаренное мясо быков и диких коз, жаренная рыба, фаршированные утки. Рядом стояли блюда с овощами со свежими огурцами, репчатым луком. Немного поодаль стояли блюда с фруктами.
— Все на серебре, — похвастался хозяин роскошными блюдами. — Милостью наместника мое благосостояние выросло за последние годы.
— Вижу! — Нехези оценил роскошь обстановки.
— А вина какие! Мне только доставили их финикийские купцы.
Рабы усадили гостей и подали им первые блюда. Высокие бокалы из финикийского стекла были наполнены вином из дорогих фарфоровых кувшинов. После этого Менес приказал им удалиться.
— Лишние уши нам не нужны.
— Ты собрался говорить с нами о секретном? — спросил Нехези.
— Не говорить, Нехези. А слушать. Меня интересует, что у вас происходит в Мемфисе. А то мы здесь питаемся только слухами. Но это, конечно, если твое доверие ко мне не исчерпалось.
— При дворе фараона все как обычно, Менес. Дворцовые группировки грызться за власть, жреческие корпорации готовы впиться друг другу в горло. Все хотят занять выгодные места при фараоне. Ничего не меняется в стране Кемет.
— Выпьем! — Менес поднял свой бокал и Нехези и Пэнтоэр поддержали его.