О. Генри. Фараон и хорал
| Henry O. | О. Генри |
| THE COP AND THE ANTHEM | Фараон и хорал |
| On his bench in Madison Square Soapy moved uneasily. | Сопи заерзал на своей скамейке в Мэдисон-сквере. |
| When wild geese honk high of nights, and when women without sealskin coats grow kind to their husbands, and when Soapy moves uneasily on his bench in the park, you may know that winter is near at hand. | Когда стаи диких гусей тянутся по ночам высоко в небе, когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к своим мужьям, когда Сони начинает ерзать на своей скамейке в парке, это значит, что зима на носу. |
| A dead leaf fell in Soapy's lap. | Желтый лист упал на колени Сопи. |
| That was Jack Frost's card. Jack is kind to the regular denizens of Madison Square, and gives fair warning of his annual call. | То была визитная карточка Деда Мороза; этот старик добр к постоянным обитателям Мэдисон-сквера и честно предупреждает их о своем близком приходе. |
| At the corners of four streets he hands his pasteboard to the North Wind, footman of the mansion of All Outdoors, so that the inhabitants thereof may make ready. | На перекрестке четырех улиц он вручает свои карточки Северному ветру, швейцару гостиницы "Под открытым небом", чтобы постояльцы ее приготовились. |
| Soapy's mind became cognisant of the fact that the time had come for him to resolve himself into a singular Committee of Ways and Means to provide against the coming rigour. | Сопи понял, что для него настал час учредить в собственном лице комитет для изыскания средств и путей к защите своей особы от надвигавшегося холода. |
| And therefore he moved uneasily on his bench. | Поэтому он заерзал на своей скамейке. |
| The hibernatorial ambitions of Soapy were not of the highest. | Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы. |
| In them there were no considerations of Mediterranean cruises, of soporific Southern skies drifting in the Vesuvian Bay. | Он не мечтал ни о небе юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. |
| Three months on the Island was what his soul craved. | Трех месяцев заключения на Острове - вот чего жаждала его душа. |
| Three months of assured board and bed and congenial company, safe from Boreas and bluecoats, seemed to Soapy the essence of things desirable. | Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательства Борея и фараонов - для Сопи это был поистине предел желаний. |
| For years the hospitable Blackwell's had been his winter quarters. | Уже несколько лет гостеприимная тюрьма на Острове служила ему зимней квартирой. |
| Just as his more fortunate fellow New Yorkers had bought their tickets to Palm Beach and the Riviera each winter, so Soapy had made his humble arrangements for his annual hegira to the Island. | Как его более счастливые сограждане покупали себе билеты во Флориду или на Ривьеру, так и Сопи делал несложные приготовления к ежегодному паломничеству на Остров. |
| And now the time was come. | И теперь время для этого наступило. |
| On the previous night three Sabbath newspapers, distributed beneath his coat, about his ankles and over his lap, had failed to repulse the cold as he slept on his bench near the spurting fountain in the ancient square. So the Island loomed big and timely in Soapy's mind. | Прошлой ночью три воскресных газеты, которые он умело распределил - одну под пиджак, другой обернул ноги, третьей закутал колени, не защитили его от холода: он провел на своей скамейке у фонтана очень беспокойную ночь, так что Остров рисовался ему желанным и вполне своевременным, приютом. |
| He scorned the provisions made in the name of charity for the city's dependents. | Сопи презирал заботы, расточаемые городской бедноте во имя милосердия. |
| In Soapy's opinion the Law was more benign than Philanthropy. | По его мнению, закон был милостивее, чем филантропия. |
| There was an endless round of institutions, municipal and eleemosynary, on which he might set out and receive lodging and food accordant with the simple life. | В городе имелась тьма общественных и частных благотворительных заведений, где он мог бы получить кров и пищу, соответствовавшие его скромным запросам. |
| But to one of Soapy's proud spirit the gifts of charity are encumbered. | Но для гордого духа Сопи дары благотворительности были тягостны. |
| If not in coin you must pay in humiliation of spirit for every benefit received at the hands of philanthropy. | За всякое благодеяние, полученное из рук филантропов, надо было платить если не деньгами, то унижением. |
| As Caesar had his Brutus, every bed of charity must have its toll of a bath, every loaf of bread its compensation of a private and personal inquisition. | Как у Цезаря был Брут, так и здесь каждая благотворительная койка была сопряжена с обязательной ванной, а каждый ломоть хлеба отравлен бесцеремонным залезанием в душу. |
| Wherefore it is better to be a guest of the law, which though conducted by rules, does not meddle unduly with a gentleman's private affairs. | Не лучше ли быть постояльцем тюрьмы? Там, конечно, все делается по строго установленным правилам, но зато никто не суется в личные дела джентльмена. |
| Soapy, having decided to go to the Island, at once set about accomplishing his desire. | Решив, таким образом, отбыть на зимний сезон на Остров, Сопи немедленно приступил к осуществлению своего плана. |
| There were many easy ways of doing this. | В тюрьму вело много легких путей. |
| The pleasantest was to dine luxuriously at some expensive restaurant; and then, after declaring insolvency, be handed over quietly and without uproar to a policeman.
~ 1 ~
|