Лунный свет великолепно освещал западные стены крепости, открывая мне прекрасный вид на ворота с безопасного расстояния. Я смог оценить внушительные размеры и прочную конструкцию обоих ворот, а также отметить оборонительные стены и рвы, окаймленные заостренными кольями, которые поддерживали их.
По прошествии некоторого времени мы удалились. Добравшись до того места, где мы оставили свои лодки, мы обнаружили, что в соответствии с моим приказом две лодки были использованы для перегона лошадей через реку. Мы последовали за ними в оставшемся ялике. Это было долгое плавание для бедняг; ширина Нила в этом месте превышает полторы лиги. Но когда мы наконец добрались до восточного берега ниже лагеря Гуротаса, Рамзес и я с радостью обнаружили, что все животные благополучно переправились впереди нас без потерь.
Таким образом, ободренный успехом, четыре ночи спустя, вопреки здравому смыслу, я позволил Рамсесу убедить меня попытаться повторить наш набег. Мне больно признаваться, что во второй раз мы не добились такого успеха. Люди Аттерика отогнали оставшихся лошадей и теперь поджидали нас в засаде. Мы отчаянно боролись, чтобы вернуться туда, где спрятали наши лодки. Когда мы наконец добрались до них, то обнаружили, что люди, которых мы оставили охранять их, были убиты, а днища наших лодок выбиты. Половина наших людей не умела плавать. В отчаянии мы разбили поврежденные лодки на отдельные доски. В то же время мы отбивались от решительного преследования противника. Затем мы отступили в реку. Мы дали каждому не-пловцу доску для плавания, а затем толкнули и вытащили их в поток. Когда враг с берега выкрикивал нам оскорбления и пускал вслед залпы стрел, мы позволили течению унести нас прочь. Кроме того, мы потеряли пятерых наших людей, которые либо утонули, либо были захвачены крокодилами. Это означало, что только шестеро из нас выжили и были выброшены на восточный берег Нила. В своем знаменитом томе "История войны" я отмечал, что на протяжении веков каждый военачальник, отличившийся своими заслугами и выдающимися достижениями, пережил хотя бы одно поражение за свою карьеру. Важно только, чтобы он пережил это, а не то, как он это описывает.
К счастью, последний из мелких королей прибыл на восточный берег точно в то же время, что и мы. Это был Бер Сильнорукий Арголид, Царь Беотии в Фивах. В его флотилии было семь кораблей. Они несли 630 воинов и десять его многочисленных жен, включая королеву Хагне, которая прежде была преподобной матерью ордена сестер Золотого лука, прежде чем ее сбила с ног сильная рука.
Они плыли вверх по Нилу из дельты, выстроившись в линию за кормой. Они были поражены, увидев фараона Рамсеса и его главного министра господина Таиту, полуголых и покрытых грязью, барахтающихся по подбородок в Ниле и цепляющихся за несколько сломанных обломков досок . Их удивление быстро сменилось весельем, когда нас подняли на борт флагмана Бера Арголида.
Увидев мое жалкое состояние, Королева Хагне отвела меня в сторону и сняла свою царственную тунику. Затем она протянула ее мне с уверенностью: "Вы нуждаетесь в ней больше, чем я, министр Таита.’
Я благосклонно согласился, больше потому, что хотел оценить ее обнаженную грудь, чем по какой-либо другой причине. Я обнаружил, что Арголид - Сильная рука прекрасно разбирается в молочных железах, и, оглядываясь назад, понял, что туника была удобной и по цвету подходила к моим глазам, хотя рукава и подол были немного коротковаты. Тогда силач и все его офицеры и жены собрались вокруг нас с выражением крайнего нетерпения услышать наш рассказ о горе и беде. К счастью, я предвидел эту пытку и предупредил своих людей, в том числе и Рамзеса, о необходимости соблюдать осторожность.