Затем они взвалили нас на плечи и понесли вниз, к берегам Нила, где стояла на якоре Лакедемонская армада, распевая во все горло славные песни, пока мы с Гуротасом не оглохли от этой какофонии. Должен признаться, что я мало думал о детских проделках нового фараона – слишком много было действительно важного, чтобы занять мой ум. Я думал, что мы с Гуротасом прочно поставили его на место и больше ничего от него не услышим.
Мы поднялись на борт Лакедемонского флагмана, где нас приветствовал Адмирал Хуэй. Хотя к тому времени бурный день уже закончился и почти стемнело, мы немедленно приступили к планированию последней главы нашей кампании против Хамуди, предводителя остатков гиксосского сброда в Северной дельте матери-Нила.
Хамуди основал свою столицу в Мемфисе, вниз по реке от того места, где мы сейчас находились. Моя информация о состоянии войск Хамуди была обширной и актуальной. Мои агенты прочно обосновались на оккупированных гиксосами территориях нашего Египта.
По словам этих агентов, Хамуди почти полностью освободил свою территорию в северном Египте от воинов и колесниц и отправил их всех на юг, чтобы принять участие в том, что, как он надеялся, станет последней попыткой сокрушить остатки наших египетских сил там. Но, как я уже говорил, своевременное прибытие короля Гуротаса положило конец грандиозным устремлениям Хамуди. Большая часть войск гиксосов теперь лежала мертвой у подножия перевала под Луксором, на пиру для падальщиков. Никогда не представится другой такой же счастливой возможности положить конец присутствию гиксосов в нашем Египте, как сейчас.
То, что осталось от армии гиксосов, пехота и кавалерия, теперь было с Хамуди в его столице Мемфисе в Северной дельте Нила. В общей сложности они насчитывали не более трех тысяч человек, тогда как мы с Гуротасом могли выставить почти вдвое больше войск, включая несколько сотен колесниц. Почти все они были лакедемонянами, так что, несмотря на то, что я был, несомненно, самым опытным и умелым военачальником в Египте и, вероятно, в цивилизованном мире, тем не менее я чувствовал, что должен из вежливости уступить командование нашими объединенными силами королю Гуротасу. Я проявил свою снисходительность, предложив Гуротасу высказать свое мнение о том, как следует вести вторую фазу нашего наступления, что было равносильно предложению ему верховного главнокомандующего.
Гуротас одарил меня той мальчишеской улыбкой, которую я давно запомнил, и ответил: "Когда дело доходит до командования, я кланяюсь только одному человеку, и он просто случайно сидит за этим самым столом напротив меня. Пожалуйста, продолжай, Таита. Давайте послушаем ваш боевой план. Куда ты поведешь, туда и мы последуем.’
Я кивнул, одобряя его мудрое решение. Гуротас не только могучий воин, но и никогда не позволит своей гордости взять верх над здравым смыслом. - А теперь я хочу знать, как ты внезапно появился в Луксоре, когда никто из нас, включая гиксосов, не знал о твоем прибытии. Как вам удалось провести свою флотилию из двадцати больших военных галер в сотнях лиг вверх по реке, минуя гиксосские форты и обнесенные стенами города, чтобы добраться сюда?’
Гуротас отмахнулся от моего вопроса небрежным пожатием плеч. ‘На моих кораблях работают одни из лучших лоцманов на земле, не считая тебя, конечно, Таита. Войдя в устье Нила, мы шли только ночью, а днем привязывались к берегу и прятались под прикрытием срезанных веток. К счастью, Небесная Богиня нут даровала нам темную Луну, чтобы прикрыть наше ночное продвижение. После полуночи мы миновали главные опорные пункты противника на берегах реки и держались середины реки. Возможно, нас заметили несколько рыбаков, но в темноте они приняли бы нас за гиксосов. Мы двигались быстро, очень быстро. Мы проделали путь от устья реки Нил до того места, где встретили вас здесь, всего за шесть ночей тяжелой гребли.’
‘Значит, элемент неожиданности все еще на нашей стороне, - задумчиво произнес я. ‘Даже если кто-то из врагов выжил в битве на перевале, что кажется маловероятным, им потребуется много недель, чтобы найти дорогу обратно в Мемфис и поднять тревогу. Я вскочил на ноги и зашагал по палубе, быстро соображая. – Сейчас, когда мы нападаем на столицу Хамуди, крайне важно, чтобы ни один враг не смог сбежать и каким-то образом пробраться на восток, к границе Суэца и Синая, а оттуда добраться до своей прародины дальше на восток, где они могли бы перегруппироваться и снова выступить против нас через несколько лет-чтобы повторить тот же печальный цикл войны, завоеваний и порабощения.’