В одном из таких серьезных посланий Техути подробно объяснила, как ее, Техути, все это время беспокоил один конкретный аспект заключения ее дочери. ‘Нет таких страданий, даже родов, которые женщина вынуждена терпеть так же мучительно, как лишение подходящей одежды", - так она выразилась.
В качестве палубного груза "Обещание Артемиды" перевозило почти пятьдесят клеток с голубями, которые были выведены в цитадели Лакедемона и поэтому были обусловлены своей природой, чтобы вернуться туда при первой же возможности подняться в небо. Очевидно, Гуротас и Техути были полны решимости поддерживать с нами контакт.
Перед восходом солнца я написал три сообщения в Codis Brevus, адресованные Гуротасу. Я запечатал их в шелковые мешочки для переноски, прикрепленные к грудкам голубей. Казалось, им так же не терпелось вернуться туда, где они вылупились, как и мне увидеть их в пути. Но я заставил их еще немного подождать, пока не написал отдельную записку, в которой подтвердил, что "Обещание Артемиды" благополучно вернулось на свои причалы и что все сообщения от Гуротаса и Техути, которые она доставила, были хорошо приняты и согласованы. Когда первые лучи утреннего солнца рассеяли ночные тени, я поцеловал головы каждой из трех птиц и подбросил их в воздух. Они поднялись в небо на нетерпеливых крыльях и сделали два или три круга вокруг крепости, прежде чем улететь на север.
Затем мы уселись и стали ждать со всем терпением, на какое были способны. Венег и его шпионы день и ночь следили за Луксорским дворцом и гаванью в поисках первых признаков какой-либо необычной активности. Я знал, что ждать нам осталось недолго, так как Пенту сообщил мне, что Гуротас почти догнал его, когда он покидал Порт-Гитион. В конце концов, прошло всего двенадцать дней, прежде чем Венег поспешил по дороге из города. С вершины главной башни Сада радости я наблюдал, как он приближается. Даже с расстояния почти в пол-лиги я мог разглядеть взволнованное выражение его лица. Увидев меня, он привстал в стременах и замахал обеими руками над головой.
Я бросился вниз по лестнице, чтобы встретить его у парадных ворот. - Весь город Луксор в смятении!- крикнул он, как только мы подошли достаточно близко, чтобы слышать друг друга. - Барабаны бьют, рога трубят! Аттерик препоясывает свои чресла для войны, или я должен сказать, препоясывает чресла своих людей для войны, пока он прячется под кроватью.’
‘Это должно означать, что Гуротас и Хуэй наконец приближаются к этому самому Египту со своими союзниками. Найди Рамзеса! - Час назад он был в саду с принцессой. Скажи ему, что мы едем в Луксор, чтобы оценить масштабы военных приготовлений Аттерика и попытаться разгадать его намерения. Мы наденем те же старые лохмотья, что и в первый раз, когда пришли в ваш винный магазин. Я встречусь с ним у главных ворот, как только он будет готов.’
Я намеренно оставил свою маскировку немытой и запечатанной в деревянном ящике, чтобы не дать испариться живому зловонию, которое она испускала. Оно все еще было достаточно сильным, чтобы вызвать слезы на моих глазах, когда я понюхал ее. Я вымазал лицо и руки сажей и надел на голову парик, состоящий из различных типов волос, как человеческих, так и животных. Он тоже была немыт и кишел паразитами. Паразиты служили для сдерживания нежелательного внимания незнакомцев.
Проходя мимо конюшни, я остановился, чтобы рассмотреть свое отражение в воде поилки для лошадей, и увидел, что выгляжу достаточно отталкивающе. Я поспешил к главным воротам, где меня уже ждал Рамсес. Он также был неприкасаем внешне и крепок в запахе, но в более царственных манерах, чем я или, если уж на то пошло, пожилая старуха, которая сопровождала его. Она была ужасно толстой, и черты ее лица скрывались за спутанной копной сальных седых волос. Она ковыляла вперед, чтобы поприветствовать меня, и когда я понял, что она собирается обнять меня, я испуганно попятился.