— Можно попробовать? — он показал рукой на вилку.
Я вытер её и ложку о ткань, застилавшую деревянную подставку и протянул ему оба предмета. Кстати золото из которого были созданы оба предмета было нечистым, я это понял в процессе эксплуатации приборов. Они не были мягкими, как это было бы если бы оно было высокой пробы, а судя по чуть светлому оттенку — это наверно был электрум, сплав золота и серебра. Именно поэтому приборы были удобны в еде и не гнулись.
Попробовав с помощью ложки и вилки поесть, он поднял на меня взгляд.
— Удобно, — сказал он, также вытирая их и возвращая мне обратно, — так едят все боги?
— Мы не будем обсуждать это, большая часть знаний о жизни богов запретно для людей, — я сделал вид, что извиняюсь, — большие знания, большие печали.
Он удивлённо посмотрел на меня.
— Какие мудрые слова, — признался он.
— Ладно, к делу, — я отложил приборы и посмотрел на него, — чего хочет Хатшепсут? Не думаю, что в её интересах будет ссора с богами. Убьёт оболочку своего племянника, которую я занимаю, это мало того, что вызовет гнев как минимум двух богов, планы которых она нарушила, так ещё и я, вернусь обязательно мстить и поверь мне, завоевание гиксосов, которые захватили Египет, покажется просто весёлым приключением по сравнению с тем, когда я лично займусь вами.
Несмотря на спокойствие, Усерамон вздрогнул.
— Хочу, чтобы ты знал бог Монту, я сейчас говорю не от имени царя Хатшепсут, — мягко сказал он, — я сам не хочу, чтобы с телом моего царя Менхеперра, что-то случилось.
— А-а-а, да, у вас же тут конфронтация между силами, которые хотят оказывать влияние на царей, — вспомнил я, — жречество и номархи со стороны Хатшепсут, против тебя и военной элиты на стороне Менхеперра.
Его глаза расширились.
— Ты очень хорошо ориентируешься в наших непростых проблемах, бог Монту, — он склонил голову.
— Ой, — я легко отмахнулся, — для того, кто живёт в Дуате, это не составляет труда.
— Тогда могу я поинтересоваться о дальнейших твоих планах? — осторожно спросил он.
— Жить и никому не мешать, пока твой царь не вернётся обратно от Амона, — я пожал плечами, — желательно при этом ни во что не вмешиваясь.
— Это вызовет небольшие проблемы для нас, — нехотя признался он, снизив голос до шёпота, — мы строили планы мягко отодвинуть царицу в сторону, пока она не сделала царём и свою дочь тоже.
Я почесал подбородок.
— Как-то это не входило в мои планы, — признался я, поскольку крайне не хотелось влезать в местные разборки, несмотря на слова богини, что мне будет не везти, если я не буду выполнять её просьбу. Меня пока полностью устраивала беспечная жизнь фараона.
Визирь задумался, поскольку было видно, что моё появление нарушило не один его план.
— Что же, — наконец огорчённо вздохнул он, — похоже у нас и правда нет другого выхода, кроме как услышать ответ богини Бастет.
— И как часто она отвечает смертным? — на всякий случай поинтересовался я.
— Своим жрецам довольно часто, так что будем надеяться, что и в этот раз они её услышат.
— Будем надеяться, — согласился я.
На этом наш обед был окончен и мы разошлись с ним. Меня, после прибытия царицы, переселили в дальний угол, что явно было признаком неуважения, но сделать с этим было ничего нельзя, главным царём была сейчас она, мне же с моими двумя спутниками пришлось довольствоваться малым.
Глава 6
Три дня меня никто не беспокоил, городу было чем заняться, ведь прибыл царь, так что встречи, выражение верноподданных чувств и дарение подарков монарху от местных элит, заслонило собой всё остальное. Зато я в полной мере ощутил то, что обычно наверняка чувствовал в эти моменты сам Тутмос III, когда ты вроде как царь, а вроде, как и нет. Пару раз лишь заглядывал визирь, справиться как у меня дела, но и всё, в присутствии главного царя неподалёку, никто ко мне больше не рвался засвидетельствовать своё почтение. Мне лично было всё равно, я в политику не рвался ни у себя дома, не тем более здесь. Но подстраховаться я решил и в один из дней ожидания поездки, мы выехали на прогулку на колесницах, и я проехался вдоль заболоченных полей, засаженных пшеницей и ячменём, ища одну траву, которая помогла бы мне в городе, полном кошек. Поиски увенчались успехом и набрав немного нужных корней, я засунул их в кожаный мешок и вернулся к колеснице, ничего разумеется не объясняя спутникам. Но они в принципе давно уже привыкли к моему странному поведению и ничего не спрашивали.