– Мне продал его Азария, сын Габера, за два таланта.
– Еврей? Ты, государь, водишься с евреями? А что скажут на это боги?…
– Азария такой же купец, как и ты, – заметил наследник.
Услышав это, Дагон схватился обеими руками за голову, стал плеваться и причитать:
– О Баал, Таммуз!.. О Баалит!.. О Ашторет!..[14] Азария, сын Габера, еврей – такой же купец, как я!.. О ноги мои, зачем вы меня сюда принесли?… О сердце, за что ты терпишь такие страдания и надругательства?… О достойнейший государь! – вопиял финикиянин. – Побей меня, отрежь мне руку, если я буду подделывать золото, но не говори, что еврей может быть купцом. Скорее Тир превратится в развалины, скорее пески занесут Сидон,[15] чем еврей станет купцом. Они могут доить своих тощих коз или под кнутом египтянина месить глину с соломой, но никак не торговать. Тьфу!.. Тьфу… Нечистый народ рабов! Воры!.. Грабители!
Наследник готов был вспылить, но успокоился, сам удивляясь себе, так как до сих пор ни перед кем не привык сдерживаться.
– Так вот, – прервал он наконец финикиянина, – ты дашь мне взаймы, почтенный Дагон, пятнадцать талантов?
– О Ашторет! Пятнадцать талантов – это так много, что мне надо присесть, чтобы хорошенько подумать.
– Ну, так садись.
– За талант, – стал высчитывать финикиянин, усевшись в кресло, – можно получить двадцать золотых цепей, или шестьдесят дойных коров, или десять рабов для черной работы, или одного раба, который умеет играть на флейте либо рисовать или даже лечить. Талант – это целое состояние!..
Царевич сверкнул глазами.
– Так если у тебя нет пятнадцати талантов… – перебил он ростовщика.
Финикиянин в испуге соскользнул с кресла на пол.
– Кто в этом городе, – воскликнул он, – не найдет денег, если ты прикажешь, сын солнца?… Правда, сам я – жалкий нищий, и все золото, драгоценности и все аренды мои не стоят одного твоего взгляда, достойнейший государь. Но достаточно обойти наших купцов и сказать, кто меня послал, и завтра же мы раздобудем пятнадцать талантов хоть из-под земли. Если бы ты, сын царя, остановился перед засохшей смоковницей и сказал ей: «Дай денег!» – и та дала бы… Только не смотри на меня так, сын Гора, а то у меня замирает сердце и мутится разум, – проговорил жалобным тоном финикиянин.
– Ну, садись, садись, – сказал царевич, улыбаясь.
Дагон встал с пола и еще удобнее уселся в кресле.
– На сколько времени нужно тебе пятнадцать талантов? – спросил он.
– Я думаю, на год…
– Скажем лучше прямо: на три года. Только царь мог бы отдать в течение года пятнадцать талантов, а не молодой царевич, который должен каждый день принимать веселых дворян и красивых женщин. Ах, эти женщины!.. Правда ли это, разреши спросить тебя, что ты взял к себе Сарру, дочь Гедеона?
– А сколько ты хочешь процентов? – перебил Рамсес.
– Пустяк, о котором не должны даже говорить твои священные уста. За пятнадцать талантов ты дашь мне по пять талантов в год, и в течение трех лет я получу все сам, так что ты даже и знать не будешь…
– Ты дашь мне сегодня пятнадцать талантов, а через три года получишь тридцать?
– Египетский закон дозволяет, чтобы сумма процентов равнялась сумме займа, – ответил, смутившись, финикиянин.
– А не слишком ли это много?
– Слишком много?… – вскричал Дагон. – Всякий большой господин владеет большим двором, большим состоянием и платит только большие проценты. Мне было бы стыдно взять меньше с наследника престола. Да и ты сам мог бы приказать избить меня палками и прогнать вон, если б я осмелился взять меньше…
– Когда же ты принесешь деньги?
– Принести?… О боги! Это не под силу одному человеку. Я сделаю лучше: я расплачусь за тебя со всеми так, чтобы тебе не пришлось засорять голову такими ничтожными делами.
– Разве ты знаешь, кому я должен платить?
– Пожалуй, знаю, – ответил небрежно финикиянин. – Ты хочешь послать шесть талантов для восточной армии – это сделают наши банкиры в Хетеме и Мигдоле. Три таланта достойному Нитагору и три достойному Патроклу – это можно будет устроить на месте. А Сарре и ее отцу Гедеону я могу выплатить через этого паршивого Азарию… Так даже будет лучше, а то они еще надуют тебя при расчетах.
Рамсес принялся нервно шагать по комнате.
– Значит, я должен дать тебе расписку на тридцать талантов?
14
Финикийские боги: Баал, или Ваал – бог неба, верховный бог; Таммуз – бог умирающей и воскресающей природы; Баалит – верховная богиня, супруга бога Ваала; Ашторет (греч. Астарта) – богиня природы и любви.
15
Сидон – один из древнейших городов Финикии, расположенный на берегу Средиземного моря. Kрупнейший торговый центр древнего мира в Х-IХ вв. до н. э.