Штырь кивнул.
— А что касается нашей встречи. Эх, что же ты так не веришь людям? Неужели в них не осталось ничего святого? Я же ясно сказал. Приходить без ментов. Думаешь, они нарушат это условие?
Бочка проворчал:
— Ну, конечно. Кто бы сомневался.
Мы отъехали подальше. Все заведения еще закрыты. Тогда отправились в «Сокол». Позавтракали там.
Я думал переодеться в старика. Но потом передумал.
В привокзальном кафе у меня есть знакомый официант Яша. Я у него иногда докупал водку. Если с завода не хватало. А мне надо срочно пять-десять бутылок.
Познакомились мы как-то на вечеринке. Когда я обхаживал железнодорожников. Чтобы мне привозили икру по более выгодным тарифам. Тогда удалось скинуть цену на перевозку на двадцать процентов.
Вот на этого официанта Яшу я и рассчитывал. Когда приеду в привокзальный буфет.
— Да, уже готовы три хаты, — ответил Штырь. — Сейчас будем смотреть?
— Давай сейчас, — ответил я. — А потом гони по гостиницам. По нашим, интуристовским. И на вокзал. Надо подготовиться. В темпе, в темпе.
Бочка опять начал ворчать. Он хотел перекусить. Я ведь обещал позавтракать.
Но я был неумолим. Сначала дело, потом еда. Мы успели все провернуть.
Выбрали новую конспиративную квартиру. На втором этаже. Со сквозным выходом через другой подъезд. С открытым чердаком. Короче, все меры предосторожности.
По периметру я собирался выставить часовых. Зорких студентов. Чтобы предупредили, если грозит облава.
Затем проехались по отелям. Везде я договорился, что теперь товары забирает Бочка. Иногда его знакомые друзья каратисты. И везут вместе со Штырем. Они не так примелькались.
Так, тут хоть разгребли немного. Теперь я отправился на вокзал. На встречу с воротилами подпольного мира.
Глава 12
Трудные переговоры
Я опасался только одного. Того, что Яши не будет на своем месте. Это сильно осложнит операцию.
Исправить можно, конечно. Нет неисправимых схем. Но придется попотеть.
Но нет. Бочка зашел в кафе и позвал Яшу. Тот быстро выскочил на улицу. Как и был, в черных брюках и белой рубашке. Шубу не надевал. И как не боится простудиться?
— Эй, дружище, — тихонько позвал я. — Яша! Иди сюда.
Он обернулся. Высокий тощий парень лет двадцати пяти. Волосы на макушке топорщились, как у попугая.
Увидел меня, стоящего возле стены здания. Присмотрелся, узнал и улыбнулся.
— О, Витя, какими судьбами? А что же внутрь не зашел? Что случилось?
Я тоже улыбнулся. Пожал ему руку.
— Да у меня времени нет, — огляделся по сторонам. — Слушай, дружище. У меня к тебе просьба. Скоро тут встреча будет. Я должен увидеть важных людей. Тоже фарцовщиков. Ты это, знаешь, можешь посмотреть? По сторонам. Я опасаюсь, что тут засаду устроят. Ты же давно работаешь, почти всех посетителей знаешь. Их повадки. Можешь маякнуть, если что не так?
Сказал, а сам сунул в ладонь официанта сторублевую купюру. Щедро, конечно, очень даже, но и операция предстоит важная.
Яша мельком посмотрел на руку. Быстро сунул в карман брюк, улыбнулся в ответ.
— Какие вопросы, Витя⁈ Конечно, я лично за всеми присмотрю. Послушаю, о чем говорят. И сразу тебе сообщу. Договорились? Только как это сделать? Ты где-то тут будешь? Неподалеку?
Ну конечно. Только сообщать об этом я не собирался. Еще чего. Трубить о своем местоположении? Ну уж нет.
— К тебе мой человечек подойдет, — ответил я. — Он пароль скажет. «А у вас есть сливовая наливка?». Вот такой вопрос.
Яша внимательно слушал. Переступил с ноги на ногу. Видать, чуток замерз.
— Понял, хорошо.
Я взял его за плечо.
— Если тут будет пахнуть жареным, ты скажи, что наливка есть. Скажи, что сейчас принесешь стаканчик. А если все чисто и ровно, то скажи, что наливки нет. Все понятно же? Вроде доходчиво донес?
Яша продолжал улыбаться. Он пожал мне руку.
— Все оформим в лучшем виде, Витя. Не беспокойся.
Ну и отлично. Я подтолкнул его к двери.
— Ладно, давай тогда. Иди. А то простудишься.
Официант скрылся в дверях. Снег перед входом почищен. Яша быстро скрипел ботинками по песку на асфальте.
Я вернулся в машину. Мы находились в квартале от вокзала. Отсюда видно вход в буфет.
Народу на площади перед вокзалом полным-полно. То и дело слышались гудки тепловозов, гнусавые голоса диспетчеров.