Патрик был искренне рад успехам Рейчел. Еще сидя в ресторане, он сказал:
— Я помогу тебе открыть такой же ресторан в Бостоне.
— Но у меня пока не хватает средств, — призналась Рейчел.
— Зато у меня есть. Все-таки я сын крупного банкира, — улыбнулся он.
— Твой отец банкир?.. — удивилась Рейчел.
— Я думал, что моя мама тебе все рассказала…
— Она вообще ни о ком не рассказывала. Просто заказала столик в моем ресторане, — сообщила Рейчел.
Патрик продолжал улыбаться.
— Она такая. Любит сюрпризы.
Они долго сидели и разговаривали. И к концу вечера Патрик точно знал, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не расстанется с этой женщиной. Свою любовь к ней он пронес через годы, спрятав ее от посторонних глаз глубоко в сердце. А теперь видел, что и Рейчел не забыла его.
Все эти годы их любовь не затухала, а лишь тлела в их сердцах. Но наконец подул пока еще слабенький, но вполне ощутимый ветерок перемен. Он нежно прикоснулся к теплящимся уголькам своим дыханием, и они вновь стали разгораться.
Любовь оживала.
Им не хотелось расставаться. Хотелось побыть вдвоем. Чтобы никто не мешал.
Только он и она.
И они поехали в отель.
Это были шикарные апартаменты на самом верхнем этаже фешенебельного отеля. Они не включали свет. Он был не нужен. Сквозь толщу стеклянного потолка проникал мерцающий свет звезд. Патрик и Рейчел все время ощущали их безмолвное присутствие. Казалось, эти мягко сияющие существа находились так близко, что протяни руку и дотронешься до них ладонью.
Патрик с Рейчел выпили по бокалу сладкого янтарного шампанского и мгновенно опьянели.
Но не от шампанского.
От любви пол качнулся под их ногами.
Раньше их любовь больше походила на дружбу. В ней не было чувственности. А теперь их обоих охватило жгучее желание. Казалось, оно копилось в них все эти годы и вот теперь хлынуло наружу неудержимой раскаленной лавой…
Они торопливо, без слов, с неистовой страстью срывали одежду друг с друга…
Их чувственная тоска была сильнее всяких приличий и церемоний, выше слов и улыбок, кокетства и эротических ухищрений.
Обнявшись, не разнимая рук и губ, двигаясь наугад, они каким-то чудом оказались в нужном месте и уронили свои раскаленные тела на застеленную шелковыми прохладными простынями кровать…
Все мысли покинули их, и лишь одна случайно посетила растрепанную рыжеволосую головку Рейчел. Какое счастье, какое нестерпимое и невыразимое счастье — владеть телом любимого, прикасаться к нему как хочется и где хочется, потому что все это твое… Словно ты получил во владение еще одно тело, такое же родное и в то же время совсем другое, загадочное, неизведанное, обещающее какое-то немыслимое наслаждение… Это гораздо, гораздо лучше, чем любить по памяти, издалека, лишь сердцем и разумом…
Она ласкала его и жадно, и неторопливо, и смакуя, и спеша… Касалась руками и губами и там, и там… Покусывала, целовала, пробовала на вкус, вдыхала запах… А потом замерла в предвкушении и ожидании, медленно скользя ладонями по телу Патрика, касаясь горячими и влажными губами сосков любимого… Стала легонько их посасывать, заставляя каждый волосок на его теле встать дыбом. Она чувствовала бешеный стук его сердца. Чувствовала, как в предвкушении напряглось его тело. Чувствовала его нежные руки, которыми он ласкал ее грудь, скользил по животу, пробираясь к бедрам. Чувствовала, как кровь горячей волной хлынула к низу ее живота, возбуждая в ее теле неудержимое и сладостное желание. И она больше не могла себя сдерживать. Вся — томление и сладострастие, она широко раздвинула бедра и почувствовала, как Патрик медленно и уверенно вошел в нее, горячий, сильный и властный…
Купаясь в свете застенчивых звезд, они тонули в океане любви, но не собирались спасаться от нее. Они захлебывались своими безумными чувствами и еще больше пьянели от них.
Их тела соскучились друг без друга.
Их души сплелись воедино.
Они предавались любви целую ночь.
Их сладострастные стоны не смолкали до утра…
И даже на рассвете, когда их тела обмякли, устав от бесконечной любовной битвы, они лежали, не размыкая объятий. Рейчел гладила его голову и чувствовала, как бешеный стук его сердца утихает, успокаиваясь. Его пальцы, едва прикасаясь, скользили по ее рукам, и она тоже успокаивалась, сознавая, что теперь не одна.
Этой ночью они прожили вместе целую вечность прекрасных мгновений. Ничего прекраснее они не испытывали никогда.
Ну конечно же, конечно, они были созданы друг для друга…
Голова Рейчел покоилась на груди Патрика.
— Я люблю тебя, — шептала она, наслаждаясь упоительными мгновениями.
— Я люблю тебя, — шептал он, вдыхая божественный аромат ее волос.
Сегодня их мир стал другим.
С момента их встречи прошло полгода, а им обоим казалось, что они никогда в жизни и не расставались. Они упивались счастьем, не бросая при этом каждый своих дел. Рейчел теперь часто стала бывать в Бостоне, занимаясь подготовкой к открытию второго ресторана. Патрик давал ей ценные советы и постепенно вводил ее в свой круг. По возможности, он сам прилетал в Лас-Вегас, чтобы увидеться с ней. Ему приходилось нелегко постоянно мотаться между Индией и Америкой, но его это не пугало. Он и раньше часто прилетал в Бостон, а после появления в его жизни Рейчел так и вовсе зачастил.
Рейчел вновь чувствовала себя любимой.
Одиночество оставило ее навсегда.
Ее мать заметила, что дочь заметно переменилась — в ней словно вновь разгорелся потухший было огонь Жизни. Некоторое время она молчала, наблюдая за Рейчел, но потом любопытство взяло верх.
— Рейчел, ты познакомилась с мужчиной? — как-то спросила она.
— Я встретилась с Патриком, — счастливо улыбнулась дочь.
— Поэтому ты так часто стала ездить в Бостон? — вопросительно посмотрела на нее мать, и Рейчел утвердительно кивнула.
И миссис Хилтон вдруг забеспокоилась.
— Только не говори ему, что у тебя свой ресторан. Вдруг он…
Рейчел расхохоталась и поспешила успокоить ее:
— Он и без меня может открыть сто таких ресторанов. Патрик — сын влиятельного банкира. И он помогает мне в моем деле. — Она немного помолчала, многозначительно посмотрела на мать и добавила: — Не все то золото, что блестит, мама.
Миссис Хилтон стало не по себе. Она закусила губу, поняв, к чему сказаны эти слова. Но быстро взяла себя в руки.
— Он по-прежнему любит тебя?
— И я его тоже, — кивнула дочь.
— Прости меня. — На глазах матери выступили искренние слезы. Нервы сдали, и она беззвучно заплакала, сожалея о том, что когда-то вмешалась в судьбу дочери.
Рейчел с любовью обняла ее.
— Успокойся, мама! Ведь все же хорошо, — приговаривала она, гладя ее по мягким волосам.
— Я испортила твою жизнь, — не могла успокоиться мать Рейчел.
— Неправда. Благодаря всему этому я научилась ее ценить. Не зря же говорят: за одного битого двух небитых дают.
Миссис Хилтон посмотрела заплаканными глазами на дочь и виновато улыбнулась.
Рейчел не держала на нее обиды.
Никогда.
Миссис Хилтон больше не вмешивалась в личную жизнь Рейчел.
Ее место в этом деле заняла Шон.
Она выросла, и вместе с ней выросли ее характер и амбиции.
И теперь, когда после стольких лет пустоты Рейчел вновь обрела любящего друга, Шон отчаянно стала вмешиваться в личную жизнь матери. Она была невыносима со своей навязчивой идей о восстановлении прежней семьи. Дочь не принимала никаких возражений и не хотела ничего слышать, настаивая на своем. Как и все подростки, она была эгоистична и уверена в своей правоте.
Рейчел никогда не настраивала ее против бывшего мужа, считая, что ребенок не должен плохо относиться к отцу. Как правило, она отмалчивалась, а если уж Шон вынуждала ее к разговору, то вспоминала что-нибудь нейтральное.