надоедливый и до боли в ушах противный звонок в дверь. Он мог моментально поднять мёртвого из могилы от такой громкости и звонкости. Давайте представим, что София была этим самым мёртвым. Она мгновенно вскочила с дивана, уронив на пол фотоальбом. Девушка ещё не до конца поняла, что произошло, но её еще не полностью открытые глаза устремились на обычные коричневые часы в виде круга, показывавшие ровно десять утра. - Чёрт, проспала! - выругалась София, быстро надевая свои домашние тапки в виде собачек с милыми мордочками. Протяжный и звонкий звонок не прекращал раздаваться на всю квартиру. - Бо-о-оже, - протянула она вымученно. Это было больше похоже на вой волка или собаки. Она опустила свои большие и широкие серые штаны, поправляя их на талии. В них София была похожа на клоуна, но не суть, ведь девушка находилась у себя дома, а многие из нас довольно смешно и забавно выглядят там, где живут. София прошла в холл и открыла дверь, заранее предвидев, кто за ней стоит. - О, привет. - Ну да, не трудно было догадаться, что за этой массивной коричневой дверью стоял довольный Ян с сигаретой в зубах и в одних белых бриджах. Он бросил окурок на каменный пол и затушил его тапком, как только увидел Софию. «Он что, вообще о футболках не слышал?!» - пронеслось в голове девушки, которая была настолько не в духе, что готова была убить того, кто к ней подойдёт ближе, чем на десять метров. - Здрасти, - без какой-либо радости на лице и в голосе поздоровалась она и пропустила гостя в квартиру. Тот быстро, подобно зайцу, забежал внутрь, и отправился прямиком к своему любимому диванчику. - А ты спала, что ли? - плюхнувшись на мягкую мебель, спросил Ян, смотря на бедную и явно плохо спавшую девушку. - Да, - выдохнула София, потирая лоб, переходя на волосы, которые были больше похожи на солому, потому что их до сих пор никто не расчесал. Она, мягко говоря, выглядела ужасно: чёрные круги под глазами из-за туши, так как вчера ей было не до смывания косметики; волосы, похожие на солому; дорожки от слёз и никакого блеска в глазах. Усталость и огорчение на лице. - А как же школа? - Ян искривил свои губы в ухмылке. Он сидел на диване, нагло закинув ноги на кофейный столик. По его бесстыжим глазам зелёного цвета было видно, что он ведёт себя так со всеми. Ян не боялся осуждения и ничего не стыдился. Вот даже сейчас, сидя в чужой квартире перед несовершеннолетней школьницей, его ноги лежали на столе, при этом он был без футболки - по пояс в неглиже. - Я проспала, - фыркнула она и удалилась на кухню, чтобы найти что-нибудь съедобное, а то желудок требовал пищу. София быстро открыла обычный серебристый холодильник, который был выше неё в два раза. На полках лежало несколько видов сыров, купленных её матерью в конце прошлой недели, колбаса для бутербродов, которой осталось не так много, но достаточно, чтобы накормить двоих. Девушка взяла твёрдый сыр и остатки колбасы. Положив ингредиенты на стол, она сняла с маленького крючка для поварёшек и прочей кухонной утвари разделочную доску, сделанную из пластмассы синего цвета. Через несколько минут тарелка с бутербродами и две чашки ароматного кофе, которое рекламировали на каждом шагу, уже стояли на кухонном столе. - Пойдёмте позавтракаем. - София вышла в зал и увидела сидящего на диване Яна, который держал в руках тот самый альбом, что она рассматривала. Он тоже разглядывал фотографии её родных, где она была ещё совсем малышкой: фото с её первого звонка, где она сидела за первой партой со смешными хвостиками на голове и большими белыми бантами и улыбалась своей детской и беззубой улыбкой. - Ты здесь очень милая, - произнёс Ян, пролистывая очередную страницу. София хотела было выхватить этот чёртов альбом из его рук, но её что-то остановило. Девушка подошла ближе и стала наблюдать, как он пролистывает лист за листом с ее снимками. Она пыталась как можно мягче намекнуть, что ему не следует смотреть её личные детские фотографии, но сама не заметила, как слёзы начали душить её от каждого фото, где она была с отцом. Солённая жидкость начала скатываться по лицу, оставляя после себя дорожки, которые попадали ей на рот и на подбородок. Губы задрожали, как от страха и отчаяния. Девушка вздёрнула голову вверх, пытаясь успокоиться. - Эй, ты чего? - Ян резко встал, отложив альбом в сторону, и подошёл к Софии, сжав своими руками ее дрожащие плечи. Она посмотрела на него и попыталась сказать, что всё нормально. Только не вышло. Как только она хотела открыть свой рот и произнести всё, что вертелось на языке, слёзы ещё большим потоком хлынули из глаз. - Тише, воробышек, тише. - Ян предполагал, как девушка может отреагировать на фото её отца, который больше не относится к своему ребёнку так, как относился раньше. Гордин аккуратно прижал отчаявшуюся Софу к себе, а она мимолётно обвила его шею руками, и начала плакать ему на грудь, будто на ней была рубашка. Она приложила мокрую щеку к его могучей и горячей груди, не переставая всхлипывать и прижиматься к нему. Он продолжал гладить её по голове, пытаясь успокоить, но только это не помогало. Девушке нужно было выплакать всю свою обиду, которая душила её по сей день. Она жила в ней с того самого дня и не давала спокойно наслаждаться такими короткими минутами счастья. София не могла спокойно провести вечер в компании мамы, потому что та постоянно была на работе, а когда девушка хотела с ней о чем-либо поговорить, Виктория либо смотрела телевизор, либо вновь занималась работой. - Он ушёл от нас, когда я была совсем ещё ребёнком. Просто хлопнул дверью и ушёл. Ушёл навсегда. Ему было плевать на меня. Он превратился в чужого, да и что там говорить: он стал чужим для нас с мамой, - тихим голосом, пытаясь не сорваться на истерический крик, говорила девушка, всё ещё находясь в объятьях парня, которые согревали её. - Я уверен, что он тебе не чужой, потому что он просто-напросто не мог стать им. Он - твой отец, и этого не изменишь. Не может родной человек в одно мгновение стать чужим, пойми это, - спокойно объяснял он плачущей Софии, взяв её лицо в свои руки и смотря в заплаканные зелёные глаза. - Даже если я это пойму, ничего не станет прежним. Олег всегда будет принижать меня перед Лизой, хотя он прекрасно знает, что я - его родная дочь, и только я. - Она сомкнула веки и из глаз вновь выкатилась слезинка. - Боже, да ты даже не повидала жизнь, - парень выдохнул, сказав эти слова сквозь плотно сжатые зубы. Было видно, что он недоволен рассуждениями Софии. «Она слишком близко всё это воспринимает», - подумал он, глядя на грустную, почти морально разбитую девушку. - Не знаю, - усмехнулась она иронично. София закусила губу и отвела взгляд в сторону, но ни в коем случае не смотрела на Яна, который пытался объяснить ей, что её отец - не предатель и никогда им не был. Она не хотела это слышать. - Хм... Если ты будешь каждый день так убиваться из-за своего отца, то ни к чему хорошему это не приведёт. Ты либо сойдёшь с ума из-за своих недостатков, либо начнёшь с горя выпивать. - Ян этими словами хотел убедить Софию не думать о прошлом каждую минуту своей жизни, в ответ на что получил лишь подобие улыбки и серьёзный взгляд зелёных глаз. - Хорошо, постараюсь не пить и не считать свои недостатки, - улыбнулась по-настоящему и искренне София, сложив руки на груди и смотря на Яна. - Ну вот и хорошо, а теперь пошли есть, а то с твоим настроением, которого нет, - возмущался Гордин, следуя на кухню, - можно с голоду умереть, - откусив бутерброд, закончил он. Девушка мило улыбнулась, стоя в зале, и заметила, что Ян очень хорошо на неё влияет, по крайней мере, сейчас. После трапезы этот неугомонный и наглый парень уговорил её посмотреть с ним фильм ужасов «Человеческая многоножка». - Боже, а-а, - уже час кричала София, закрывая глаза и прижимая колени к своей груди. - А-ха-ха, да он же даже её ещё не начал резать, чего ты глаза-то закрыла? - Ян смеялся, как школьница, щурясь при каждом намёке на резню. - Он уже всё? - писклявым голосом спросила девушка, всё ещё закрывая лицо руками. - Ага, - соврал Ян, за что получил лёгкий удар кулаком в руку. - Ты специально? - обиженно произнесла София, отворачиваясь от экрана. У неё создавалось такое впечатление, что он специально выбрал такой отвратительный фильм, чтобы девушка только и пищала всё время. - Да ладно тебе, подумаешь, «Человеческая многоножка», я тебе могу ещё хлеще фильм включить, - продолжал издеваться над Софией Ян. - Что там происходит? - Да ничего особенного. Он начал им ноги кромсать, - без всякого отвращения, а наоборот - с энтузиазмом, объяснил парень бедной девушке. - Фу, гадость, - скривилась Софа, как будто съела целый лимон. - С тобой вообще не интересно ужастики смотреть, и я так не играю. - Выключил Гордин телевизор. Девушка вздохнула полной грудью и открыла глаза, не боясь, что увидит какую-нибудь гадость или мерзость. - Да как это вообще можно смотреть? - указывая на телевизор, возмутилась она. - Молча. Там же ничего такого нет, - оправдывался Ян, смеясь над испуганной девушкой. - Да как так можно-то! - продолжала гневиться София, а затем кинула в Яна подушку, но тот все ра