Дилан вырядился в плащ с поднятым воротником и шляпу. Он достал из кармана записку с указанием адреса и кода от сигнализации.
— Съешь ее, когда запомнишь цифры, — с заговорщицким видом оглядываясь по сторонам, сказал он. — Я намазал записку мармеладом, чтобы легче прошла в горло.
Эмили лизнула бумагу и почувствовала вкус грейпфрута. Дилан явно писал адрес за завтраком.
— Значит, это не исчезающие чернила? — подхватила его настроение девушка.
Дилан усмехнулся:
— У меня лимоны кончились.
Эмили убрала записку в кармашек зеленого летнего платья.
— Спасибо, — улыбнулась она и помахала Дилану с парома.
К счастью, указания оказались верны, а не запутаны, как ожидала Эмили, судя по костюму сыщика, в который облачился Дилан.
В жилище Итана витал приятный аромат роз, как будто дом ждал ее появления в своих стенах. Эмили оставила сандалии у двери и, сосредоточившись на своей миссии, приметила место над мраморным камином под картиной какого-то мариниста.
— Что ты делаешь?
Эмили подпрыгнула от неожиданности, успев на лету подхватить небольшой стакан, который едва не выскользнул у нее из рук.
— О боже, Ты напугал меня до смерти! — воскликнула девушка, проверяя стакан на наличие трещин и других повреждений. — Не могу поверить, что он чуть не упал!
Итана удивил ее обвинительный тон.
— В чем дело?
— Бокал дыни. — Она заботливо поставила вещицу на камин.
— Он довольно маленький, чтобы вместить дыню.
— Этот бокал называется так, потому что на нем используется особый рисунок. Кстати, это очень ценная вещь.
— Неужели? Такой небольшой стаканчик? И сколько он стоит?
Эмили назвала цену, все еще дрожа от страха. Итан повнимательнее присмотрелся к вещице.
— Так много?
Девушка старалась успокоить свое бешено колотящееся сердце, чувствуя прилив удовлетворения от его изумления.
— Да, это очень редкая вещь. Фарфор пятнадцатого века. Бокал принадлежал вдовствующей королеве, которая подарила его влиятельному британскому подданному, жившему в Китае в начале двадцатого века. Мой дедушка купил его больше тридцати лет назад на закрытом аукционе. Это самое ценное его приобретение, — с гордостью объявила Эмили.
— Погоди минутку! Хочешь сказать, эта вещь все время была у тебя? Я думал, ты на грани банкротства.
Эмили не сразу сообразила, на что намекает Итан. Потом ее глаза широко раскрылись от шокирующего осознания его слов.
— Но я не могла выставить его на торги! Это была радость и гордость дедушки. Он называл его «своим единственным сокровищем». Бокал действительно бесценен. И я бы никогда не продала эту вещь. Это моя история, мое наследие...
Последовала пауза.
— Тогда что этот бокал делает на моем камине? Эмили неожиданно поняла, что все ее планы провалились.
— Я... я... а что ты делаешь дома, кстати?
— У меня осталось одно личное дело в городе. А ты, значит, снова принялась за старое, да, Эмили? Проникаешь в чужие дома?
Девушка смущенно покраснела, нервничая все больше с каждой минутой.
— Н-нет... я н-не... я хотела подарить тебе бокал дыни. Поэтому уговорила Дилана дать мне ключи. Хотела сделать тебе сюрприз. Я знала, что ты поймешь, от кого он. И этот бокал идеально вписывается в интерьер этой комнаты.
— Ты хотела подарить мне свое наследие?
— Но ты же дал мне кое-что свое. Строителей, страховку... я все знаю, Итан.
— Сомневаюсь. Значит, желаешь расплатиться? Не можешь вынести, что в долгу передо мной?
— Нет! — горячо возразила Эмили. — Это просто подарок. Тебе от меня.
— Еще один? Ты уже подарила мне бесценный подарок. Не помнишь? Нечто более ценное, чем это.
Нахмурившись, девушка удивленно покачала головой. У нее не было ничего более ценного.
Итан подошел и, взяв ее руки в свои ладони, заглянул в бездонные голубые глаза.
— Что-то, что нельзя ни продать, ни купить. Что-то, что можно только отдать. Бескорыстно. — Итан подвел ее к большому белому дивану. — Твое единственное сокровище, Эмили...
И она все поняла. Как всегда, Итан оказался на шаг впереди.
— Ах, это...
— И вместо того, чтобы почитать этот дар, я использовал тебя.
— Нет...
— Да. Потому что я наслаждался тем, что ты любишь меня, даже когда притворялся, будто ничего не знал. — Итан помолчал, осторожно подбирая слова. — Ты заставила меня пережить столько эмоций, Эмили! И это пугало. Я снова вернулся в то время, когда не мог контролировать эмоциональный шторм внутри. И я пытался найти причину не любить тебя. Не считать тебя сексуальной, веселой, красивой, доброй, милой... не видеть тебя настоящую. Не хотеть тебя. А когда это не получилось, я постарался свести все к сексу. Называл это страстью, желанием, как угодно, чтобы только уйти от сознания того, что испытывал на самом деле. Девушка смотрела на него во все глаза.