Лиза Си
Фарфоровые куколки
Посвящается
Генри Теодору Кендаллу
Три вещи нельзя скрыть:
солнце, луну и истину.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Солнце
Октябрь 1938 года — июль 1940 года
Грейс. Убогая
Я ехала за запад. В одиночестве, самым дешевым автобусным маршрутом, который смогла найти. С каждой милей он отвозил меня все дальше от Плейн-Сити, штат Огайо, в жизнь которого я вписывалась, как следы мух в рисунок обоев. С каждым штатом, отделявшим меня от дома, я все отчетливее чувствовала, как слабеют сжимавшие сердце оковы и утихает боль в ногах и руках. Однако все мое тело продолжало отчаянно страдать, и головокружение не проходило. Я жила на аспирине, крекерах и сладкой газировке. А еще я все время плакала. На восьмой день я оказалась в Калифорнии. Спустя несколько часов после того, как автобус пересек границу штата, я сошла с него и плотнее запахнула кофту. Я ожидала солнца и тепла, но в тот октябрьский день над Сан-Франциско висел плотный туман. Было сыро и нестерпимо холодно.
Я взяла чемодан и пошла прочь от автобусной остановки. В дешевых отелях, куда я заглядывала, мест не было. «Идите в Чайна-таун, — советовали администраторы. — Там что-нибудь найдете». Я не имела ни малейшего представления о том, где находится этот Чайна-таун, поэтому их советы были бесполезны. К тому же я сразу ощутила, чем отличается Сан-Франциско от других городов: в нем не было ровных и прямых улочек, он весь состоял из холмов, которые со всех сторон были окружены водой. Наконец в одной ночлежке мужчина взял с меня деньги, по доллару за день, авансом, и вручил ключ от комнаты.
Я вымыла голову в раковине и завила волосы. Затем стала внимательно рассматривать в зеркале свои увечья. Лоб успел полностью зажить, но голова все еще кружилась после ударов о кухонный пол. Кожа над ребрами приобрела зеленовато-серый оттенок с сиреневыми вкраплениями. Плечо по-прежнему выглядело опухшим и плохо двигалось, после того как его выбили, а потом рывком поставили на место. Но рана на рассеченной губе уже затянулась и была почти не видна. Я отвернулась и села на край кровати. Хотелось есть, но выходить на улицу было страшно, поэтому я просто сидела и прислушивалась к доносившимся сквозь стены звукам.
Я достала из сумочки помятую вырезку из журнала, которую дала мисс Миллер, моя учительница танцев. Она учила меня танцевать с тех пор, как мне исполнилось четыре года. Несколько месяцев назад она нашла это объявление. Я разгладила его ладонью, чтобы получше рассмотреть рисунок, изображавший мост Золотые Ворота на рекламе Международной выставки. Даже место ее проведения, остров Сокровищ[1], казалось каким-то манящим.
— Вот, смотри, Грейс, они набирают штат в шесть тысяч человек, — сказала мисс Миллер. — И им требуются танцоры, певцы, сварщики, плотники — самые разные специальности. — Сделав паузу, она вздохнула и продолжила: — Когда я была молода, мне так хотелось куда-нибудь уехать, но для этого нужна была смелость. И талант. Да, чтобы оставить за спиной всё и всех, кого ты знаешь. А вот ты могла бы это сделать.
Эти ее слова и клочок бумаги, который я сейчас держала в руках, наполнили меня смелой надеждой на то, что я действительно смогу. В конце концов сумела же я выиграть конкурс по чечетке и пению у нас в городе. Мне тогда было семь лет, и с тех пор я никому не уступала своего первенства.
«Ты всегда хотела уехать из дома, — говорила я себе. — И то, что пришлось сделать это раньше, чем ты планировала, не означает, что ты не сможешь достать до небес».
Однако моя зажигательная речь, адресованная самой себе в ужасной комнате ночлежки в незнакомом Чайна-тауне, не очень помогла избавиться от страха. А когда я легла в кровать, мне вообще показалось, что на меня стали надвигаться стены. Чтобы как-то успокоиться, я воспользовалась ритуалом, который придумала еще в детстве: пробежать руками по предплечьям (когда мне было три годика, мама сказала доктору Хэвенфорду, что я сломала руку, упав с лестницы), затем по бокам (несколько сломанных и раздробленных ребер за эти годы); потом приподнять ноги по очереди и провести по ним ладонями до самых стоп (до тех пор, пока я не начала танцевать, мои ноги были частой целью отцовских пинков). Этот ритуал одновременно и успокаивал меня, и придавал сил. Теперь я оказалась один на один с этим миром, у меня не было дома, куда можно было бы вернуться, и человека, на которого я могла положиться. Но если я смогла пережить побои отца и предрассудки, царившие в моем городе, то я точно справлюсь с любыми препятствиями, которые судьба расставит на моем пути к счастью и успеху. Ну, попробую справиться. Во всяком случае, очень на это надеюсь.
1
Остров Сокровищ — насыпной остров в заливе Сан-Франциско. Был сделан к Международной выставке «Золотые Ворота».