В пятницу, в самом начале февраля, я шла по Маркет-стрит, заходя в каждое кафе и магазинчик, спрашивая, не нужна ли им помощь. Обычно мне отвечали что-то вроде:
— Нам очень жаль, но у нас было одно место, и его только что заняли.
Означало это только то, что они не возьмут меня, потому что я азиатка.
Я подошла к театру, в который входили и откуда выходили девушки. Любопытная, как кошка, я заглянула внутрь и нашла там фигуристую блондинку средних лет. Она проводила собеседование с претендентками, желавшими получить работу на Международной выставке «Золотые Ворота».
— Вы стесняетесь своего тела? Могли бы обнажиться на публике? — спросила меня она.
— Я как-то раньше об этом не задумывалась, — ответила я.
— Так подумайте сейчас.
На Гавайях было жарко днем и ночью. Там у меня не было ни одного свитера, не говоря уже о пальто. Воздух был таким влажным, что мы с родителями и братьями раздевались до нижнего белья, чтобы посидеть на океанской отмели недалеко от нашего дома. Мы с мамой, полностью обнаженные, принимали ванну в деревянной бочке, после того как там вымоются отец и братья. Девочки, мои одноклассницы, которые учили меня танцевать хулу, рассказывали, что их матери и матери их матерей никогда не закрывали грудь во время танца — довольствовались лишь волосами да цветочными гирляндами.
— Ничего не имею против наготы, — ответила я этой женщине. — Она естественна. Считаю свое тело произведением искусства.
Если бы собеседование проводил мужчина, если бы обстановка была двусмысленной и речь бы шла о любом месте работы, кроме выставки, я бы тут же унесла оттуда ноги. Но тут женщина сказала:
— Мне пригодится китаяночка, — и я почувствовала, что попалась, как большая рыбина в одну из сетей моего отца.
— Сколько будете платить? — спросила я, стараясь, чтобы вопрос прозвучал легко.
— Тридцать пять зеленых в неделю, — с хитрым кивком ответила женщина.
Это же на пятнадцать долларов больше того, что зарабатывали Грейс и Элен!
— Где мне подписать?
Репетиции — или то, что они называли этим словом, — начались на следующий день. Пока я свои занятия оставила в секрете. Грейс была хорошей девчонкой, но настолько наивной, что это порой утомляло. Элен, казалось, больше подходила для такого разговора, поскольку выглядела более опытной, но она вела себя так высокомерно, что я не хотела его с ней заводить. К тому же с моим везением меня могут опять уволить. Тогда у меня появится еще одна веселая история для подружек.
Грейс. Пистолеты и ковбойская шляпа
Я все-таки согласилась взять одно из нарядных платьев Элен, которое носила до тех пор, пока не выплатила всю стоимость отложенного в торговом центре нового наряда. Ни в коем случае я не собиралась брать деньги из спрятанных в конверт пятидесяти долларов. Эти деньги были единственной гарантией того, что мне не придется возвращаться домой.
По вечерам между выступлениями мы выходили к гостям хорошенькими, как весенние цветы, в длинных платьях. Чарли шепотом отправлял нас к конкретным столикам. Обстановка была достаточно невинной, мы просто подходили и садились за столики к совершенно незнакомым людям. Если нам еще предстояли выступления, то мы позволяли себе лишь глоток имбирного эля или «чая фей», который по сути своей был обыкновенным чаем, только с волшебным названием и по сказочной цене, но обязательно заказывали еще самый дорогой напиток в меню — «Сингапурскую петлю» за сорок центов, и гостям приходилось за него платить. Единственное, что мы принимали от гостей с удовольствием, была еда. Чаще всего нам заказывали из китайского меню, но я, если бы у меня был выбор, всегда заказывала бы стейк! Как только ужин заканчивался, я объявляла, что мне пора готовиться к следующему выступлению, и благодарила гостей за щедрость. И на этом все заканчивалось. Во всяком случае, для нас с Элен.
— Вы, девочки, еще такие глупенькие, — неожиданно заявила нам как-то Ида. Она была миниатюрной и своими суетливыми движениями и резкой речью всегда напоминала мне бурундука.