Я продолжала плакать. Элен исчезла, но быстро вернулась, неся чайник с жасминовым чаем и тарелку холодной жареной свинины.
— Я не могу здесь оставаться! — Мой голос звучал так, словно я задыхалась.
— Конечно можешь, здесь достаточно места.
Я покачала головой.
— Я не могу оставаться в Сан-Франциско.
— Погоди-ка! У тебя есть работа. У тебя есть друзья. У тебя есть я. Не делай ничего такого, о чем позже пожалеешь.
Но я умела спасаться только с помощью бегства.
— Голливуд, — пробормотала я. — Я поеду в Голливуд. Мне надо было так сделать с самого начала, потому что вся лучшая жизнь заключена в кино, а кино лучше жизни.
— Нельзя же вот так принимать решения!
— Можно, — сказала я, закрывшись в себе, как в ракушке. — Если бы было нельзя, я бы все еще была в Плейн-Сити.
Я встала. Здесь мне уже нечего делать.
— Подожди хотя бы до утра, — упрашивала Элен.
Но ничего из того, что она говорила, — а она так старалась! — не заставило меня передумать. Чем больше она уговаривала, тем тверже становилось мое решение и тем сильнее слышалось отчаяние в ее голосе.
— Ты помнишь, как мы познакомились? Ты помнишь, что мы пообещали держаться друг друга?
Около четырех утра она была вынуждена смириться с поражением.
— Ну ладно, — сказала она. — Жди здесь.
У меня все силы ушли на то, чтобы не метнуться к двери и не сбежать из дома Элен в одиночку. Закрыв глаза, я тут же увидела обнаженных Руби и Джо. Я сразу же раскрыла глаза снова и сделала глубокий вдох.
Напротив меня на столике стояла фотография в рамке, а рядом с ней на синей с эмалевой росписью тарелочке лежали фрукты и стояли свечи. Ухватившись за возможность отвлечься от мрачных мыслей, я решила рассмотреть фото.
На снимке были двое — Элен и молодой китаец, наверное, один из ее братьев, носящий имя кого-то из президентов: то ли Вашингтон, то ли Джефферсон, то ли…
В комнату вернулась Элен. За ней шел Монро. Он ничем не показал удивления и не задал никаких вопросов. Наверное, в его представлении я получила именно то, что заслужила.
До автобусной станции мы доехали за несколько минут, и только там Элен возобновила попытки уговорить меня одуматься.
— Ты понимаешь, что у твоего побега будут последствия?
Я взяла ее за руку.
— Спасибо, Элен, что опять помогла мне. Ты была очень хорошим другом, но я уже все решила.
— Ив том, что ты для себя решила, мне места нет.
Я села на первый автобус, отправлявшийся на юг.
Последние шестнадцать месяцев я прожила с радостью в сердце, но теперь я спасалась бегством. Образ Джо и Руби в постели мучил меня. Если до этого я жила так, словно никогда не знала слез, то сейчас я плакала без остановки.
Мне хотелось забыться сном, но я не отваживалась закрыть глаза, потому что боялась того, что они могут увидеть.
Каждый раз, когда я думала, что Руби бегала к поклонникам, она была с Джо. И она не пыталась мне об этом сказать, потому что решила, что мне будет лучше справиться со своей влюбленностью самостоятельно!
Автобус остановился на заправке, и я пошла в туалет. Из зеркала на меня посмотрело бледное привидение. Алый лак на ногтях казался жутковато кровавым на фоне цвета пальцев.
Не знаю, чего я ожидала от этого места. Кинозвезд, приветствующих меня, только что сошедшую со ступеней автобуса в Лос-Анджелесе? Лимузинов с шоферами, проплывающих вдоль бульваров, усаженных пальмами? Особняков, окруженных огромными газонами? Инкрустированных бриллиантами тротуаров? Блеска и роскоши на каждом шагу?
То, что я видела из окна местного автобуса, ехавшего вдоль Сансет-бульвара, было серым и непримечательным: маленькие домики с потрескавшейся и начавшей обсыпаться краской; пожелтевшие от солнца герани и рабочие, усердно трудящиеся возле тротуаров.
Сняв меблированную комнату на Айвар-авеню в Голливуде, я спрятала мамин конверт под ящиком комода и пообещала не тратить деньги так легкомысленно, как делала это в Сан-Франциско.
Мне было уже девятнадцать лет, и я была преисполнена решимости стать настоящей звездой, чтобы компенсировать страдания разбитого сердца.
В первую очередь я отправилась на киностудию «Парамаунт». Ворота, отделявшие ее помещения от остального мира, выглядели именно так, как на экране.
— Я бы хотела пройти в отдел по отбору актеров, — обратилась я к охраннику.
— Вам назначено?