Когда-то роскошная и, наверное, очень дорогая. Деланная явно не для детских игр, а для дамских гостиных. Из тех, что выходят окнами на центральные проспекты столиц. Кому пришла в голову идиотская затея прислать её вот так на ночь глядя в их с дедом дом на окраине Пскова?
Данила рассмотрел поближе обрывок дерюги. Холстинки-то домотканые ещё. Что общего у них с шёлковой роскошью сундука? Он поймал себя на том, что избегает прикоснуться к кукле. «Что человеком сделано, дурным быть не может», – вспомнилась ещё одна дедовская мудрость, и Данила решительно вынул куклу из сундука.
– Смело живёшь, Данила-мастер, двери не запираешь.
Он вздрогнул и испуганно посмотрел в кукольное лицо. Застывшее, фарфоровое, безглазое. Сзади кто-то расхохотался. Звонко, громко, ничуть не заботясь о ночной тишине. Порыв свежего ветра донёс до него аромат лаванды и чуть-чуть цитрусовых.
На пороге распахнутой настежь в сад двери стояла Нина.
– Как тебе моя Пандора? – Нина кивнула на куклу, проходя в комнату и быстро оглядываясь по пути: диван со смятой постелью, самодельные книжные полки, стол с неубранной посудой. Не нашла, где присесть, осталась стоять. – Возьмёшься реставрировать?
Данила наклонился положить куклу обратно в сундук, выигрывая время и заставляя своё сердце биться пореже. Ткнул пальцем в переносицу, поправляя очки:
– Я по фарфору ещё не работал.
– Брось, все же знают, что твой дед был лучшим мастером. Наверняка и тебя научил. А мне срочно надо. Выставку открываю в своей галерее. Слыхал?
Ещё бы он не слыхал. Однокурсники уже какую неделю только и обсуждают, что Нинкин батя подарил доченьке в честь защиты ею диплома готовый бизнес – выставочную галерею, да не где-нибудь, а у самого Крома.
– Когда выставка?
Нина обрадованно улыбнулась:
– В том-то и дело, что от тебя будет зависеть, Даня.
Он-то думал, что Нина и знать не знает, как его зовут, а она, оказывается, и прозвище помнит – Данила-мастер, и имя, которым он только близким друзьям позволяет себя называть.
– Я хочу арт-перформанс на открытие сделать, ну ты понимаешь: немного театра, немного интерактива со зрителем, а арт-объектом у меня будет она – Пандора. И весь перформанс в виде хоррора, чтобы страшно стало всем до жути.
Данила глянул на куклу, лежащую у ног. Глаз нет. Иголка эта…
– Кто её так?
– О! Это жуткая история. Слушай, у тебя есть чего-нибудь выпить? Короче, дело было в конце девятнадцатого века. Здесь у нас, в самой глухомани под Себежем, в одном богатом имении жила дворянская семья. Не то литовцы, не то шляхтичи по фамилии Корсак. Когда старшей дочери Анеле исполнилось 16 лет, просватал её отец в жёны какому-то русскому князю. Из очень-очень знатного рода. Не знаю уж, почему папаша так торопился. То ли жених старый был, боялись, помрёт. То ли нуждающийся, боялись, кто другой уведёт ради титула. А может, и любовь была, история это умалчивает.
Данила открыл холодильник. На пустых полках обнаружил старый кусок сыра, недопитую бутылку сухого белого и миску со свежей малиной, вечером только собирал. Смахнул с обеденного стола грязную посуду и крошки. Достал мамины хрустальные фужеры, разлил вино. Нина, не прерывая рассказа, глотнула, чуть скривилась, зависла пальцами над тарелкой с кусочками подсохшего сыра, не рискнула взять и закинула в рот целую пригоршню малины.
– Короче, имя князя неизвестно. Но по деревням в тех местах до сих пор рассказывают байку о кукле-убийце, которую он привёз в подарок своей невесте. Вот о ней, – Нина ткнула пальцем в сторону сундука. – Анеля так полюбила куклу, из рук не выпускала, а за неделю до свадьбы внезапно заболела чем-то страшным и умерла. Куклу отдали её младшим сёстрам. Через несколько дней и они скончались в ужасных мучениях. Вот тогда-то местная ведьма и определила, что кукла не простая, а заговорённая на смерть.
– А как она у тебя оказалась? – Данила подкинул фразу в беседу, словно полено в костёр. Он наслаждался, наблюдая, как двигаются её пухлые розовые губы, измазанные малиновым соком, как она нетерпеливо отбрасывает в сторону чёрные прядки, что выбились из косы и лезут в лицо.
– Так та ведьма была моей прапра, короче, какой-то там прабабкой. Недавно этот сундук в её деревенском доме нашли, ну я и вспомнила эту историю. Классно же будет открыть выставку старинных кукол настоящей Пандорой, да ещё и с таким кровавым прошлым?
– А почему ты её Пандорой зовёшь?