Фаргона
Фаргона
Он рождён там, где курили план - в стране мусульман.
Едет караван, оставляя за собою дым,
С огромным приветом всем плановым.
Долина солнца, где Фергана,
Где короли короновали ещё мальчишкой его в короля.
Проезжая мимо тех мест, где кайфовал,
Где первая тюрьма, где первый раз украл,
Где родной дом, где брата потерял,
Где каждый уголок что-то ему напоминал.
9 грамм.
Я вошел в холл гостиницы Дустлик. Мест не было. Администратор позвонила руководителю следственной группы. Он согласился, чтобы я переночевал в его номере.
Дверь открыл полноватый тип высокого роста с небольшими мутными глазками. Он сразу лег лицом к стене. Я сел на кровать напротив и стал вынимать вещи из сумки. Парень повернулся, включил настольную лампу и закурил.
- Ты откуда?- спросил он.
- Из Кустаная.
- А где это?
- Недалеко от Челябинска.
- Так ты с Урала, получается, земляк. А я из Свердловска.
- Ну да, - не стал возражать я.
- А где по-русски хорошо говорить научился?
- У нас все русский язык знают.
- Надо же.... А куда тебя направили?
- Мне надо в Коканд, заменить следователя из нашей прокуратуры.
Познакомились. Дима достал из тумбочки бутылку водки. Выпили, покурили. Он был руководителем следственно-оперативной группы Ташлакского района. Рассказал об оперативной обстановке, сложившейся после массовых убийств турок-месхетинцев. В Фергане комендантский час, узбеки ломают дела, никому верить нельзя. Группа в составе следователей и оперативных сотрудников уголовного розыска, дислоцируется в здании поселкового совета поселка Ташлак. Дима повеселел и вдруг сказал:
- На фиг тебе Коканд, оставайся у меня. Я завтра с руководителем объединенной оперативно-следственной бригады по Ферганской области договорюсь.
Я согласился. Утром поехали в Ташлак. По архитектуре Фергана вполне советский город, но высокие чинары с густыми, переплетающимися над улицами кронами, придавали ему мусульманский облик.
Вдоль трассы мелькали синие дома, кое-где разрушенные и обгоревшие. Дима объяснил, что это дома турок-месхетинцев.
-Они их вытаскивали во дворы, обливали бензином и поджигали, а все добро уносили. Машины тоже сжигали. Потом власти распорядились похоронить все трупы в одной братской могиле возле полигона. Вот попробуй теперь определи, кто есть кто! - возмущался Дима. - Заключение экспертизы фотосовмещения из Москвы приходит через пару месяцев только. Эксперт пишет, что на представленном фото другое лицо, а дело то в суд направили. Экспертиза, ясный цвет к делу не приобщается. Вот мы и в Маргилане. Здесь русских мало, средневековье, в общем. В этих краях земля дефицит, - кажется, из Ферганы не выезжали, а уже Маргилан начался.
Маргилан, словно индийский городок. Улицы загружены повозками, арбами, по бокам теснятся навесы с прилавками, заваленные шелком и другими товарами. Снуют толпы людей в халатах и черных советских телогрейках. Многие на велосипедах.
Руководитель бригады моложавый генерал Фролов без вопросов подписал рапорт, и мы поехали в поселковый совет. Группа построилась в большом как актовый зал кабинете председателя поселкового совета. Вальяжная толпа небритых и помятых парней, с любопытством рассматривала меня.
Дима встал в центре и громко сказал:
- Ребята! Приехал мой земляк с Урала, и я назначаю его руководителем следственно-оперативной группы по расследованию убийства братьев Содиковых.
Такой поворот событий был полной неожиданностью. Дима крепко пожал мне руку и сказал:
- Давай земляк руководи! В твое распоряжение поступают три следователя и один отличный опер из центрального аппарата МВД Белоруссии, “Волга ГАЗ-24” и два водителя. Работать будешь в этом кабинете. Вон стол большой, югославская печатная машинка, все как положено!
Подошел водитель киргиз по имени Мамисали. Круглое лицо расплывалось в улыбке. На щеках при этом появлялись ямочки. Черные волнистые волосы закрывали уши. Кланяясь и прижимая правую руку к груди, он предложил ехать на обед.
- Так еще рано вроде, проговорил я.
-Ничего Руслан-ака, вы с дороги, вам покушать надо, Успеете еще поработать.
Семенящей походкой Мамисали пошел впереди.
Приехали в открытый ресторан с фонтаном посередине. Мамисали побежал искать свободный столик. В ресторане были одни мужчины. Все улыбались и громко здоровались с входящими.
- Салям алейкум ака! Яхшимисиз? - доносилось со всех сторон. Слова «салям алейкум ака!» произносились с каким-то особым шиком - скороговоркой и с ударением на окончание.
На меня обращали внимание и махали рукой в знак приветствия. Некоторые поднимали обе руки. Узбек в синем халате и квадратной черно-белой тюбетейке быстро принес чашки с красной похлебкой, источающей душистый пряный запах, большие горячие лепешки и два чайника с зеленым чаем.