«Но я дьявольского соблазна удалилась с негодованием! – победоносно поджав подбородок, подчеркнула про себя Зоя Игоревна. – Я ему, окаянному, дьявольскому послушнику, задала такую взбучку, что он долго теперь перед людьми Божьими будет трепетать. Опять и то, должен ли человек исповедоваться в том, чем он должен гордиться по праву? Ведь то уже ложный путь, бравада. А как же скромность – страж добродетели? Нет, таки правильно я сделала, что сокрыла на исповеди это злосчастное приключение! – резюмировала про себя Зоя Игоревна, с тем вместе чувствуя, почти физически, как сходит с ее сердца камень. И даже солнышко знаменательно проглянуло в этот самый момент. И наблюдая сейчас со стороны эту живописную картину, непросто было бы угадать, случайный ли это луч освещает лицо умиротворенной женщины, или же это лучезарная ее улыбка прорезала густою пеленой нависшие на небе тучи. Невозможно было представить, что сейчас способно было омрачить этот сияющий лик.
– Здравствуйте, Зоя Фарисеевна!
– С Воскресным днем! – отвечала прохожему, застывшая в блаженном полусне посреди улицы, Зоя Игоревна, в первый миг не осознав и не осмыслив адресованное ей приветствие. Но уже в следующее мгновение ее аж передернуло. Она обернулась вслед удалявшемуся прохожему. Голос был Ивана Полушпицы, через два дома соседа ее, и со спины как будто был он. Но копытца! И в «деском мире» не подобрать обувки для копыт! – вспомнила Зоя Игоревна недавние жалобы черта. Вот он, окаянный, нарядился в Ивана Полушпицу, чтобы досаждать ей, угоднице Божией.
– А ну стой, тварь! – со всем негодованием разразилась доведенная уже до крайности несчастная Зоя Игоревна, вооружаясь счастливо пришедшейся ей под руку крепкой сучковой дубиной. – Догоню, со света изживу!..
____________
В тот же день распространилась по поселку нашему молва, что сошла с ума знаменитая Савко Зоя Игоревна. Что бросается она с палкой на прохожих мужчин и чуть не душит в храме малых детей. Что крайне опасно с ней стало здороваться, и чего еще больше она не терпит, так это когда зовут ее по имени.
На другое утро дошла малоприятная эта новость и до самой Зои Игоревны, конечно, через одну из двух ближайших ее подруг, через Ольгу Алексеевну, которая, во время оно, как помнит уважаемый читатель, извещала Зою Игоревну о том, что дочь ее вышла замуж за баптиста. Зоя Игоревна проявила немало хладнокровия и выдержки при этой встречи. Заметив, сколько вдруг стали выпирать клыки у ее подруги, как не пыталась та замаскировать их выдающейся вперед своей верхней губой, она не предприняла попытку разбить супостата прямо здесь, на дворе, уже из опыта зная, что физической силой беса одолеть нельзя. Пробовала она заманить псевдо Ольгу Алексеевну к себе в комнатку приглашением на чашку чая. Чтобы там уже распятием да святою водою… Но, видимо, почуял опасность прохвост, ретировался, спешил откланяться. «Ничего, ничего, придет тому время», – решила неуступная Зоя Игоревна. И махая вслед, удалявшейся скорым шагом мнимой своей подруге, значительно произнесла: «Я буду выжидать!»