Перед штурмом Берлина Жуков докладывает Сталину план операции. Сталин говорит: «Позовите полковника Брежнева, я хочу с ним посоветоваться».
— Рабинович, почему вы не вступаете в партию?
— Зачем? Обязанности у меня будут как у коммуниста, а права как у еврея.
Докладчик сообщает: «В Криворыльском районе прорыт канал, введена в строй мощная электростанция, задута новая домна, спущен на воду атомоход». Инженер Иванов присылает записку: «Неделю назад был в Криворыльске и ничего подобного не видел». Докладчик говорит: «Товарищ Иванов, вместо того чтобы шляться по командировкам, читали бы лучше газеты!»
Брежнев пригласил Александра Македонского, Цезаря и Наполеона посмотреть парад. Александр Македонский сказал: «Были бы у меня такие танки, я покорил бы весь мир». Цезарь сказал: «Были бы у меня такие ракеты, я покорил бы весь мир». Наполеон сказал: «Была бы у меня такая пресса, никто бы не узнал, что я потерпел поражение при Ватерлоо».
Разносчик газет кричит: «„Правды“ — нет! „Советская Россия“ — продана! Остался „Труд“ за четыре копейки!»
Газета полезнее радио: в неё можно завернуть селёдку.
Человек зашёл в общественный туалет на окраине города и встретил там уборщицу, многие годы работавшую в аналогичном заведении в центре.
— Мамаша, как вы здесь оказались?
— Эх, милок, всюду интриги…
Учительница спрашивает:
— Кто твой отец?
— Мой папа официант.
— Хорошо. А твой?
— Мой папа завмаг.
— Очень хорошо. А твой?
— Мой папа ювелир.
— Замечательно! А твой?
— Мой папа инженер.
Дети смеются.
— Ребята, нехорошо смеяться над чужим горем.
На работе как в лесу: начальник — дуб, заместитель — пень, документы — липа, отдел — болото, секретарша — ягодка. Дома как в сказке: жена — ведьма, тёща — баба-яга, тесть — кощей бессмертный, зато соседка — Василиса Прекрасная.
БЕСПЛАТНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
— Вопрос на пятёрку: я ваш преподаватель — как меня зовут?
Молчание.
— Вопрос на четвёрку: как называется предмет, который вы мне сдаёте?
Молчание.
— Вопрос на тройку: какого цвета учебник по этому предмету?
В аудитории ропот:
— Вот валит, гад!
Одесское проклятие: «Чтоб твой сын поступал в институт!»
Чудо-юдо — еврейский мальчик, принятый на физмат.
БЕСПЛАТНОЕ ЖИЛЬЁ
Коммуналка — несколько семей в одной квартире — бессрочная каторга, только без колючей проволоки.
Жилица подбросила своим соседям спичечную коробку, в которую были терпеливо и аккуратно собраны клопы.
Соседка собирала жир с бульонов, которые варила другая соседка. Та однажды подлила в бульон касторки. Испытав бурное действие этой жидкости, первая соседка заявила в суд, что её отравили.
Коммунальная жизнь рождает не только комедии, но и трагедии. Соседки К. и М. не ладили. Было заведено, что каждая пользуется своей конфоркой. Однажды, когда К. не было дома, М. поставила на чужую конфорку выварку с бельём. К. вернулась, сбросила выварку с плиты и обварила пятилетнего ребёнка М., пробегавшего мимо. М. ворвалась в комнату К., подхватила её четырёхлетнего сына и выбросила в окно с шестого этажа. На суде оба отца, выступая в качестве свидетелей, просили приговорить их жён к расстрелу. Суд дал им по пятнадцать лет.
— Соседка плеснула в наш суп керосин.
— Плесни теперь в её керосин этот суп.
Людочка была миловидна и беззащитна. Жила в общежитии университета. Пока молодой журналист Вадик гулял с ней, как говорится, без серьёзных намерений, его мамаша смотрела на это снисходительно: дело молодое. Вскоре выяснилось: Людочка беременна. Вадик с испугу втайне от мамаши расписался. Когда тайна раскрылась, огорчению мамаши не было предела: «Ты хоть бы на ноги встал! Где вы жить-то будете — у нас одна комната в общей квартире! У неё общежитие!» Но делать нечего. И стали они жить в одной комнате коммунальной квартиры.
Больше всех эту историю переживал Сергей — Людочкин однокурсник.
Сидит Людочка дома, приданое младенцу вяжет. А свекровь её пилит: загубила и свою жизнь, и Вадика, и зачем нищего на свет рожать — ни кола ни двора. И Вадик, чувствуется, с мамой солидарен. Терпела-терпела Людочка и сбежала в общежитие. Узнал об этом Сергей и говорит: люблю, буду твоим мужем и отцом будущего ребёнка. И уговорил. Вадик и мамаша свободно вздохнули.