– В процессе следствия, – говорит один из Бим-Бомовых, – обнаружились детали. После того, как возникла версия «из ревности, сошла с ума, из мести» были расследованы личные данные гражданки Гомоляко Аркадии Юльевны, в недавнем прошлом Потапенко Олеси Юльевны, Зимы Анюты Юльевны, Поповой Анюты Юльевны и, в детстве и девичестве, Нечипоренковой Анны Юльевны. Всё это фамилии её бывших мужей, которых она меняла, иногда меняя и своё имя. Интересно, что отчество оставалось неизменным. Следователь сделал вывод, что имя отца играло большую роль в жизни гражданки Гомоляко…
НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ДНЕВНИКИ, – было написано дальше.
Мы ужинаем при свечке (не при свечах, а при свечке), а после ужина свечку гасят: а на что ещё смотреть? Положенное время, час-два до отбоя, сидим так, в темноте. Что только ни померещится…
Дедушка закрывает глаза и перетирает, перекладывает с больного зуба на здоровый кашицу бледного дня: Солнце чуть пробивает серую божью завесу: «Добро пожаловать, честный, божий же, человек, исполнить сегодняшнее задание: свалить дерево на дальнем участке, напилить и нарубить дров… на этом месте дедушка засыпает, а может переносится в дни своего детства, которые мало чем отличаются от сегодняшних… но и заснув, он так и сидит – ровно, никуда его не клонит, выдерживает равновесие, руки на столе.
Бабушка, уставшая домашней работой: подмети, постирай, навари, накорми… на этом месте засыпает бабушка, прислонившись к печке, сидя на сундуке, но всегда, как только приходит время, непременно просыпается и делает вид, что она не спала, хотя и вид не надо делать, потому что свечку снова не зажигают, а расходятся каждый на своё место.
Я, зато, в это время, когда гасили свечку, глаз не закрывала и следила, за всходящей луной. Полной и круглой. Она уже не ищет возлюбленного, её уже обманул и соблазнил дерзкий леший, в красном кафтане, и утром она родит ему пятьдесят белоснежных облачков. Луна белит зелёной краской стены. Фотокарточки под стеклом взбрызгивают осколками и сыпятся на пол, и хрустальная музыка творит хрустальных принцев, а кухня преображается в лес из высоких-высоких сосен, где там, наверху, только свод, шар зелёных иголок, а внизу бал, и все хрустальные принцы танцуют меж деревьев, за деревями, выглядывают из-за деревьев… Воображение моё всё больше разыгрывается и я представляю себя принцессой, сидящей на хрустальном ли, или каком-то невероятном троне, и когда я уже готова спуститься с трона и принять участие в танце – Луна заходит за тучу. Потом я снова представляю и представляю… и, как только уже снова готова – Луна снова прячет полное и круглое своё беременное брюхо в пробегающей туче.
К чему бы такие мистерии? (да, я уже знаю это слово, потому что прошло уже много лет, и я решила вернуться к своим запискам, детским дневникам).
Мистерии – детские сказки, не озадаченные деталями, и нравоучительная задача – главная цель; не в том смысле что «ну и нравы, ну и времена», а в том, смысле, что это всегда и в любых временах, и в любых нравах, и во всех смыслах так свершается – одинаково и постоянно. Вне нас пребывает наша мечта – хрустальные принцы и хрустальные танцы.
Луна пользуется тем, что желающих забеременеть женщин и девочек, впервые почувствовавших странные влечения, волнует её круглый лунный живот. Луна пользуется волнением посвящаемых и набрасывает на них покрывало из лунной мечты.
Мрачный день. Ты случайно подслушал разговор.
Отец говорил: …он тебе не пара… нет хороших парней?.. безотцовщина… – ну и много такого, что он говорил мне теперь постоянно: …общаться с ровней… лучше с теми, кто выше… эмоциями не проживёшь…
А ещё были подмигивания, хихиканья… нашла с кем… нищета…
А я билась, сражалась со всеми этими лунными наворотами…
А ты мне даже не сказал, что подслушал разговор.
И вот, когда я, наконец, пробилась сквозь тошнотворное мерцание, Луна зашла за тучу. Может она перешла на твою сторону.
Исчезла мечта. Не осуществилась.
А как может осуществиться мечта? Тогда она уже не мечта, если уже осуществилась.