Следующие полчаса мы занимались тем, что поглощали мое вино и их снедь. Ну и беседовали, конечно. Солдатам были интересны новости «с большой земли», а мне… Понятное дело что.
Однако, прежде чем перевести разговор в интересующее меня русло, мне пришлось рассказать о последних новостях из Вохштерна. Мужики с пониманием отнеслись к тому, что мы прогнали фельзенцев. Согласились, что виконт де Фель — мудак и душегуб. А вот объявление бывшего бургомистра диктатором не одобрили категорически.
— Не по-божески это. — Вздохнул алчный Шалиг. — Вся власть. Она ведь богами дадена. А тут, получается, обычный человек. Даже не из благородных… — Он неодобрительно покачал головой.
— Да уж. — Поддакнул ему рассудительный Малиг. — Не то, что наш барон.
— А что ваш барон? — Тут же навострил уши я. — Говорят, он вместе со всей семьей погиб еще летом.
— Так, то старый барон, да примет его душу Хаймат. — Он сделал жест, будто стряхивал воду с рук. — А мы про нового.
— А что новый? — Не отставал я. — Откуда он взялся, раз вся семья старого погибла?
— Не вся. — Приложившись прямо к горлу кувшинчика, не согласился со мной Шалиг. — Сын его выжил. Он и правит сейчас.
Вот так номер. Какой-то проходимец воспользовался моей идеей и выдал себя за сынка покойного Эверта фон Киффера. Ну, блин, всякого я ожидал, но не такого. Интересно, и кто же это такой подлец?
— А откуда узнали, что это действительно сын погибшего барона? — С недоверием в голосе поинтересовался я. — Вдруг какой самозванец?
— Да ты чего! — Алчный солдат аж вскочил на ноги от возмущения, задев при этом кувшин.
— Тише, Шалиг. — Попросил Малиг, с грустью смотря на разбитый кувшин и остатки вина, растекшиеся по земле. — Откуда парнишке знать, что да как у нас? Он же не местный. А ты, Талек, не сомневайся. Сын это. За него бароны Раст и Мормах слово дали. А их слово дорогого стоит.
— Раст и Мормах, значит. — Задумчиво протянул я. Похоже, судьбе вновь угодно столкнуть нас лбами.
Глава 2
В тот день к замку я не поехал. Не видел в этом никакого смысла. Два братца-стражника снабдили меня всей необходимой информацией. Если коротко, то трагедия, случившаяся полгода назад в замке барона не особо-то и повлияла на жителей баронства. Большую часть его населения составляли сервы, которым было абсолютно все равно кому платить оброк.
Первым, кто заявил свои права на баронство, был третий сын барона Тедара — соседа Киффера. Он нагло въехал в замок со своей небольшой дружиной и объявил себя бароном. Нашли его спустя сутки под обрывом, на котором стояла крепость. Причем, ничего не указывало на то, что это было именно убийство. Дружинники же просто разводили руками, и божились, что ничего не видели и не слышали. Мол, его милость пошел на вечернюю прогулку (было у него такое увлечение), а своим людям приказал оставаться в замке, так как «глупо бояться каждой тени».
Следующим, спустя пару недель, в замок наведался еще один сосед Киффера — барон фон Гоф. Бароном себя он не объявлял, так как прекрасно понимал, чем ему это грозит. Зато приказал сервам свозить оброк к нему. Чего добру пропадать? Соседи барона Гофа, в том числе и барон Тедар, юмора не оценили совершенно. И слегка, так чтобы не зазнавался, пообломали тому рога.
Ну, а потом за дело взялся «баронский совет». Так я назвал объединение, чьей основной задачей было защитить Фарсу от возможной интервенции со стороны графа де Феля. Именно от его имени в Хольтриг и Дорсу отправились гонцы, вроде Мешека.
Собрался, значит, этот самый совет, покумекал, да и решил отложить дело с баронством Киффер в дальний ящик. Не ко времени, мол, сейчас — враг на пороге. А чтобы крестьяне зря не работали, все ими положенное пусть уплачивается в закрома этого самого совета. Будет чем кормить защитников. За соблюдением этого указа должен был проследить специально назначенный чиновник.
И всех такое решение устроило. Других баронов — потому, что они получали пусть и небольшой, но все же доступ к кормушке. К тому же, непонятно еще как сложится война с хольтригцами, и никому из них не хотелось стать тем щитом, что примет первый удар. Крестьян же, потому что у них теперь был хозяин, пусть и временный.
И такое положение дел сохранялось до конца осени. А потом, буквально пару недель назад, внезапно в замок прибыл молодой человек, утверждающий, что он чудом выживший сын барона Эверта фон Киффера.
Внушительная дружина, состояла из почти двух десятков хорошо экипированных солдат, и верительные грамоты с личными печатями баронов Раст и Мормах были достаточно красноречивы. Поэтому, юного Орома и объявили бароном фон Киффер, а все сколь ни было значимые люди баронства тут же принесли клятву верности своему новому сюзерену.