Фарсалия, или Поэма о гражданской войне [Репринтное воспроизведение текста издания 1951 г.]

К полюсу движемся мы другому; из мира выходим;
Ноту мы спину теперь подставляем[787]: быть может, лежит уж
Рим под ногой у меня. Одного у судьбы утешенья
Просим: да явится враг! Пусть Цезарь по нашему следу
880 Кинется нас догонять!». Терпенье суровое в пенях
Так облегчает себя; заставляет сносить все лишенья
Высшая доблесть вождя, кто бдит на песке обнаженном
И ежечасно на бой вызывает с собою Фортуну.
Всем он смертям один предстоит: куда бы ни звали, —
885 Тотчас летит и приносит с собой то, что жизни важнее.
Силу в борьбе со смертью дает; со стонами скорби
Стыдно при нем умирать. Какая чума роковая
Власть возымела б над ним? В других он смерть побеждает.
Там, где присутствует он, бессильны тяжкие муки.
890 Но, наконец, утомясь от опасностей тех несчастливцев,
Позднюю помощь дала Фортуна. В стране Мармарикской[788]
Псиллы живут, заклинатели змей, — и было то племя
Неуязвимо для них: заклятья их мощны, как травы;
Самая кровь тех людей не подвержена ядам, не надо
895 Им и магических слов. Природа тех мест повелела,
Чтоб, проживая меж змей, они не могли отравиться.
Только на пользу им шло, что дома их средь яда стояли:
Жили со смертью в ладах. И крови своей доверяли
Очень: когда выпадал при рожденьи младенец на землю,
900 Аспид смертельный служил испытанию этого плода, —
Если боялись они вмешательства чуждой Венеры.
Птица Юпитера[789] так из согретых яиц, напоследок
Выведя голых птенцов, обращает их клювом к востоку:
Те, что способны терпеть лучи и могут на солнце,
905 Глаз не спуская, глядеть, — остаются на службе у неба;
Тех, что пред Фебом дрожат, — бросает орлица: так псиллы
Могут свой род доказать, если, змей не страшася, ребенок
Станет с гадюкой играть, которую дал ему старший.
Но не одну безопасность свою хранит это племя:
910 И о гостях печется оно, всегда помогают
Псиллы и людям другим от опасных чудовищ. Как только
Римскому войску велел вожатый раскинуть палатки,
Тотчас они принялись огражденное валом пространство
Пеньем своим очищать и змей прогоняющим словом.
915 Лагерь затем целебным огнем они окружают:
Здесь трещит бузина и каплет гальбан[790] иноземный,
И тамариск, небогатый листвой, и восточная коста,[791]
И панацея[792] горит, и Фессалии тысячелистник;
Здесь и укроп шумит на огне, и тапс эрицийский[793],
920 Дым от полыни идет и от лиственниц — дым, ненавистный
Змеям; курятся рога оленей, рожденных далеко.
Ночь безопасна бойцам. А если дневная зараза
Воину смертью грозит, берется за магию племя —
И начинается бой заклинателя змей и отравы.
925 Прежде всего он слюной отмечает место укуса,
Яду препятствует тем, оставляя в ране заразу.
С пеной у рта он бормочет затем слова заклинанья,
Не прерывая волшбы, — не дает развитие язвы
Перевести ему дух, и смерть запрещает умолкнуть.
930 Часто зараза, попав в почерневшие недра, бежала
Лишь от заклятий одних; но если она замедляла
И не хотела истечь, не вняв повеленью и зову, —
Бледную рану, припав, лизал языком заклинатель,
Ртом он высасывал яд, выдавливал также зубами
935 И, удаляючи смерть из уже охладелого тела,
Сплевывал; мог узнавать заклинатель по вкусу отравы
Сразу породу змеи, от укуса которой лечил он.
С помощью их удалось уже легче римскому войску
Долгий свой путь совершать по этим пустынным равнинам.
940 Гасла два раза луна[794] и дважды она загоралась,
Муки Катона в песках и прирост, и ущерб ее видел.
Стала уж день ото дня сгущаться пыль под ногами,
Стал превращаться песок в затверделую Ливии землю,
Изредка стала вдали появляться зелень деревьев,
945 Да кое-где шалаши, соломой покрытые грубо.
Сколько в несчастных зажглось упований на лучшую землю
В день, как впервые они свирепых львов повстречали!
Ближе всего был Лепт, и на этой спокойной стоянке
Зиму они провели, лишенную зноя и ливней.
950 Цезарь, побоищем сыт, удалился с полей эмафийских,
Бремя всех прочих забот от сердца отринувши с целью
Зятем заняться одним: его следа искал понапрасну
Он на земле и, внимая молве, направился в море.
Видел фракийский пролив[795] и любовью известное море[796].
955 Берег он слез миновал, где башни Геро́ возвышались,
Море, что названо вновь по Нефелиной дочери Гелле.
Азию больше нигде от Европы пролив не отрезал
Уже, хоть Понт отделил Византию тесным проходом

787

Ноту мы спину теперь подставляем — т. е. идем от экватора на юг: южный ветер (Нот) представляется дующим от экватора и на север и на юг.

788

Страна Мармарикская — Мармарика (ныне Барка) между Египтом и Сиртами.

789

Птица Юпитера — орел.

790

Гальбан — ароматическая камедь из растения Ferula galbaniflua L.

791

Тамарикс — кустарниковое растение с мелкими листьями. Коста — аравийское и индийское растение, из корня которого приготовляли дорогую мазь.

792

Панацея — дословно «всецелительное»; растение, из которого приготовляли лекарство от всех болезней. (См.: Гиппократ, Соч., т. III, Медгиз, 1941, стр. 357).

793

Тапс — лекарственное растение (Thapsia Asclepium L.), растущее на горе Эрике в Сицилии.

794

Гасла два раза Луна. Согласно Плутарху, этот поход продолжался одну неделю; согласно Лукану, — два месяца, что менее вероятно.

795

Фракийский пролив — теснины Геллеспонта у оконечности Херсонеса Фракийского, недалеко от Сеста.

796

Любовью известное море — намек на легенду о гибели двух влюбленных, Геро и Леандра, погибших в Геллеспонте (см. примеч. к IV, ст. 56).