Выбрать главу
Фасции Рима и власть, сердец несогласие понял, Душ колебание он, постиг, что не Цезаря ради Умер Великий. Но страх на лице искусно скрывая, 15 Смело богов алтари и храмы старинного культа, Что говорили ему про древнюю мощь македонян, Он обошел, и ничто не пленило его красотою, Ни кумиры богов, ни злато, ни города стены. Только пещера его привлекла, где склеп находился. 20 В той гробнице лежит Филиппа безумный потомок[820], Хищник счастливый, что был судьбою, за мир ему мстившей, Прочь унесен; в святилище том упокоили тело, Что надлежало кругом развеять по свету: Фортуна, Маны его пощадив, сберегла до конца государства. 25 Если б свобода себе вселенную вновь возвратила, — Стали б хранить на потеху его, как пример бесполезный Рабства огромных земель под ярмом одного человека. Он македонян страну и жилище предков покинул, Презрел победу отца, трофей Филиппа, Афины[821] 30 И к азиатам пошел, судьбы принужденьем гонимый, Род избивая людской, на все племена обнажая Свой сокрушительный меч: обагрил незнакомые реки — Кровью персов — Евфрат, а Ганг — индийскою кровью; Бич роковой земли, он — молния, что поражает 35 Все племена, как одно, он — злая звезда для народов! Он в Океан возмечтал направить чрез внешнее море Флот. Ни война, ни огонь, ни бесплодной Ливии дебри, Ни возле Сиртов Аммон его задержать не сумели. Он бы на Запад пошел, по наклону земли устремляясь, 40 Полюсы б он обошел, из источников Нила он пил бы! Гибели день наступил, — и предел единственный этот Здесь лишь природа могла царю-безумцу поставить: Ревностью той же томим, с которою мир захватил он, Власть он с собою унес: не оставив наследника царству, 45 Все города предоставил судьбе, обрек растерзанью, Но в Вавилоне своем погиб, почитаемый парфом. Что за позор! Боялся Восток македонской сариссы[822] Больше, чем ныне копья; хоть мы властны на Севере дальнем И до Зефира жилищ, хоть земли стопой попираем, 50 Нота рубеж перейдя, — но Востока края уступили Мы Арсакидов царю[823]; а Парфия, злая для Крассов, Областью мирной была под владычеством Пеллы[824] ничтожной… Тою порою, придя от быстрин пелусийского Нила, Царственный мальчик смирил невоинственной черни волненье; 55 Цезарь в пеллейском дворце при таком заложнике мира Был обеспечен, когда Клеопатра на утлой биреме[825], Стражу реки подкупив, чтоб спустила фаросские цепи[826], Тайно от цезарских глаз пробралась во дворец Эмафийский; Это — Египта позор, Эриния Лация злая! 60 Рима распутная смерть! Как спартанка[827] губительным ликом Кинула в прах Илион и Аргоса домам навредила, — Так Клеопатра теперь разожгла гесперийские страсти, Систром[828] своим — скажу ль! — возмечтав устрашить Капитолий, Против латинских знамен поднять Каноп боязливый, 65 Цезаря, взятого в плен, повести в триумфах фаросских; В водах левкадских[829] и впрямь опасенье возникло такое, — Как бы весь мир не взяла нам чуждая женщина в руки! Дерзость дала ей та ночь, какую впервые на ложе Наших вождей провела распутная дочь Птолемея. 70 Кто же тебе любовь не простит, безумный Антоний, Если и Цезаря грудь, суровую, пламя палило? Если безумьем своим, своей необузданной страстью В том же дворце, где еще обитали маны Помпея, Этот развратник, в крови фессалийских побоищ, любовью 75 Стал заниматься меж дел и смешал с военной заботой И недозволенный блуд, и потомство помимо супруги? Стыд и позор! Помпея забыв, от матери скверной Братьев он Юлии дал[830]; он врагам разбитым дозволил Силы копить в отдаленном краю Ливийского царства, 80 В нильской любви постыдно терял драгоценное время, Фарос решил подарить, не себе его взять, победивши! Веря в свою красоту, Клеопатра к нему приступила Хоть и грустна, но без слез, притворную скорбь разукрасив, Косы свои распустив, как будто рвала их от горя, 85 И начала говорить: «О Цезарь великий, коль знатность Есть на земле, — это я — наследница славная Лага, Вечным изгнаньем теперь лишенная скипетра предков! Если десница твоя не вернет мне древнюю долю, — Я припадаю к стопам, я — царица! Звездой справедливой 90 Ты над Египтом взошел. Я не первая буду из женщин Нильской страною владеть: не делал различий по полу Фарос, но знал и цариц. Отца последнее слово Ты почитай: на царство права мне общие с братом,
вернуться

820

Филиппа потомок — Александр Македонский.

вернуться

821

Трофей Филиппа — Афины. Македонский царь Филипп (382—336 гг. до н. э.) покорил Афины в результате победы над греками при Херонее в 338 г. до н. э.

вернуться

822

Ср. примеч. к VIII, ст. 298.

вернуться

823

Арсакидов царю — Александру Македонскому.

вернуться

824

Пелла — Македония. (См. примеч. к V, ст. 60 сл.).

вернуться

825

Бирема — двухвесельная лодка.

вернуться

826

Фаросские цепи. Ими запирался вход в гавань Александрии.

вернуться

827

Спартанка — Елена.

вернуться

828

Систр — см. примеч. к VIII, ст. 832.

вернуться

829

В водах Левкадских — т. е. при Акции.

вернуться

830

Братьев он Юлии дал. См.: Светоний, Юлий, 32 и Плутарх, Цезарь, 49 говорят только об одном сыне Цезаря от Клеопатры. О Юлии см. примеч. к I, ст. 114.