***
Потом снова был день любви и снова магическая ночь. Снова. И снова. Мы были так счастливы, что почти не заметили, как седьмая ночь сменилась утром. Потом мы провели прекрасный день, навсегда прощаясь с городом нашей любви, в который мы решили вернуться когда-нибудь, после того, как в Европе утихнут войны. И наступила последняя магическая ночь, во время которой фарт должен был дозреть, вытянув какую-то силу из моего сакрального кольца.
Я уничтожил рецепт фарта. К этому моменту я уже начал верить в то, что не достиг высшей мудрости, и во всех видениях меня лишь пугали скорой смертью, чтобы заставить взяться за ум. Я всерьез подготовился к отъезду. Запаковал амальгамовое зеркало. Нанял экипаж и грузчиков, которые в середине дня должны были помочь нам с Ханной перевести на вокзал вещи. Билеты мы купили заранее. И беспокоились лишь о том, чтобы в последний момент кто-то не сорвал наши планы.
Мы оба волновались, и из-за предстоящего отъезда, и из-за опасности встретить отца Ханны. Но больше всего наши мысли занимало то, что утром нам предстоит выпить фарт и, судя по всему, проститься с душой, которая нас познакомила и заставила полюбить друг друга.
– Алоиз, – Ханна провела рукой по моему лицу, и попыталась что-то увидеть в моем взгляде при свете луны, падающем в комнату сквозь незанавешенное окно. – Как ты думаешь, мы не перестанем любить друг друга, когда душа этой женщины получит фарт и покинет нас?
Я рассмеялся, потому что был уверен, что куски души лишь помогли нам познакомиться, а любовь мы испытывали в своих собственных душах или образно говоря в сердцах.
– Ханна, ну как мы можем разлюбить друг друга? Эту душу прислали сюда за фартом, а не для того, чтобы решать наши семейные дела.
– Ты уверен? – она так распереживалась, что дрожала.
– Ну конечно. Ты же видишь, как все хорошо. И ты оказалась права. Я до сих пор жив. Фарт готов. Нам осталось только разлить его по бокалам и выпить. А потом. Давай я расскажу тебе, что будет потом.
– Расскажи.
– Мы сядем с тобой за этот стол, на котором по-прежнему лежит старая и уже никому ненужная кружевная скатерть. Я налью фарт в два хрустальных бокала. Его совсем немного, потому что за семь дней часть вина испарилась. И вот, мы мысленно пожелаем счастья той женщине, которая живет так далеко и нескоро отсюда. Пожелаем ей, чтобы фарт начал действовать сразу и не заставлял ее ждать долгие дни. А я уверен, что так и будет. Ведь не зря я добавил в него Узамбарскую фиалку, которая умеет приближать долгожданные события. А потом, мы отдохнем перед отъездом, попрощаемся с этой каморкой, в которой провели такие счастливые дни и ночи. Дождемся грузчиков с экипажем и уедем на вокзал, откуда поезд унесет нас в новую жизнь. Тебя устраивает такой день?
– Конечно, мой дорогой.
– Тогда давай спать, – я поцеловал ее, и мы заснули, как обычно, в объятьях друг друга.
***
Мы проснулись совсем рано. За окном был серый туман. Как видно погода решила не баловать нас солнцем перед отъездом. Мы с Ханной оделись и как-то торжественно встали посреди комнаты.
Ханна нервно крутила в руках рюмки:
– Ну что, выпьем его пораньше, чтобы успеть прийти в себя, если он неожиданно лишит нас сил?
– Да, дорогая. Но не надо так переживать. Сейчас уже все колдовство позади. Мы просто должны выпить фарт и немного подождать, чтобы части души полностью его впитали. А потом мы простимся с этой душой и будем жить как нормальные любящие друг друга люди. Не бойся. Если хочешь, давай выпьем его стоя.
– Да. Да. Стоя. Это будет правильно, – Ханна наконец поставила рюмки на стол и, глубоко вздохнув, сказала, что пора.
Я налил фарт в хрусталь, вытащил из бутылки кольцо и надел на палец. Как мало получилось этого фарта – по глотку на каждого. Однако не стоит медлить:
– Ханна, я хочу, чтобы мы сделали это одновременно. Итак, фарт, я отправляю тебя в дорогу. Все магические заклинания я уже прочитал, поэтому обойдемся без торжественных слов. Когда я взмахну рукой, пьем.
– Договорились, – Ханна тяжело вздохнула.
Я взмахнул рукой, и мы одновременно осушили рюмки. Первые секунды я ничего не чувствовал, но потом во мне стала нарастать какая-то смертельная слабость. Казалось, что жизнь начала покидать меня, но не стремительно, а как-то странно медленно. Я посмотрел на Ханну. Видимо фарт придал ей бодрости. Она улыбалась и поправляла платье.