- А еще я виделась с Наринским.
- Так… - недовольно пробурчал Знахарь, - ну давай тогда рассказывай дальше. Продолжим вечер удовольствий.
- Я, между прочим, есть хочу, - сказала Рита и пошла в кухню.
Знахарь хмуро посмотрел ей вслед и, подобрав с пола пульт от телевизора, нажал на кнопку.
С кухни донесся голос Риты:
- Не боишься включать?
- Нет, не боюсь, - с вызовом ответил Знахарь, - наших там никого больше нет, а если покажут, как торговцы героином вышибли мозги твоему Наринскому, то лично я ничего не имею против.
- Дурак! - был ему ответ.
Знахарь хмыкнул и, глядя на экран, поднес к губам бутылку.
Через несколько минут из кухни вышла Рита, неся перед собой блюдо, накрытое высокой сверкающей крышкой. Поставив его на стол, она сняла крышку и сказала:
- Вот это самое я приготовила вчера, да только не получилось веселого ужина…
- Да уж, - согласился Знахарь, - и что это?
- Ну, оно уже холодное, конечно, а вообще это филе омара в соусе из дуриана и киви, и еще тут креветочные хвосты.
Знахарь с подозрением понюхал то, что лежало на подносе, и сказал:
- Киви - слышал. А что это за дуриан такой?
- Это, темный ты человек, такой ужасно вкусный экзотический плод, который покрыт шипами с палец, а пахнет, как десяток дохлых кошек в яме деревенского сортира.
- И ты хочешь меня этим накормить?
- Тот, кто хоть однажды попробует дуриан, в следующий раз, почуя его запах, бросится в ту сторону, перескакивая через заборы и пробивая стены.
- Ты уверена, что именно в ту сторону, а не в другую?
- Уверена. А тут, между прочим, он уже обработанный, так и продавался, специально для слабонервных, так что от того запаха ничего не осталось. Ты же вчера, когда я готовила, ничего не почувствовал?
- Ну, ничего, - неохотно признался Знахарь, продолжая рассматривать угощение, как свидетель на опознании трупа в морге.
- Вот и не выступай. Попробуй лучше.
Знахарь осторожно взял двумя пальцами кусок омара, стараясь, чтобы на нем было как можно меньше соуса и, зажмурившись, отправил его в рот. Жевнув пару раз, он удивленно открыл глаза и невнятно спросил:
- Как, ты говоришь, он называется?
- Ду-ри-ан, - по складам ответила Рита.
- Угу, - промычал Знахарь, пережевывая деликатес и протягивая руку за следующим куском.
- Вилку возьми, ты, уркаган блохастый! - возмутилась Рита, и Знахарь опасливо отдернул руку, зная, что она может ударить его чем попало.
- На! - Рита протянула ему тяжелую серебряную вилку с затейливым литьем на сабельной рукояти, и он, засучив рукава, набросился на еду.
- Оголодал, касатик, - окая, пропела Рита и, сев в кресло, присоединилась к Знахарю.
Некоторое время в комнате звучали только лязганье столовых приборов да негромкая музыка из телевизора. На экране аккуратно причесанный Стинг пел грустную песню о том, что русские тоже любят детей.
Через полчаса большое банкетное блюдо было совершенно пустым, а по обе стороны от стола можно было наблюдать две человеческие фигуры с заметно увеличившимися животами. Мужская фигура раскинулась на диване, а женская - в кресле. Некоторое время они не шевелились, потом мужчина с трудом приподнялся и, закурив сигарету, упал обратно на диван.
- А ничего этот твой дуремар, - слабым голосом сказал он.
- Дуриан, деревня… Да это только соус такой, а вообще там омары были и креветки, - ответила женщина, не открывая глаз.
- Вот я и говорю - ничего этот омар был… дуриановый…
- Сам ты дуриановый, - сказала женщина и медленно открыла посоловевшие от еды глаза.
Сев прямо, она посмотрела на Знахаря и сказала:
- Ну что, будешь слушать про Наринского?
- Давай, - тихо ответил Знахарь, - только негромко.
Рита усмехнулась.
- Могу и негромко. В общем - тебя решено пока что оставить в живых.
- Ну, спасибо, благодетели, а то я уж думал, что вы меня из Бутырки вытащили да сюда привезли, чтобы мочкануть при первой возможности, - сказал Знахарь и, тоже открыв глаза, сел.
- А ты, между прочим, зря иронизируешь. Разговор шел именно в таком ключе. Но, на твое счастье, появилась новая информация, и получается, что твои мафиозные интересы снова стали сильно совпадать с нашими. Поэтому ты получаешь прежнюю свободу действий, с той только разницей, что теперь ты знаешь, что за твоей спиной имеется незаметная, но мощная поддержка.
- И что это за информация такая?
- А она такова, что должна прийтись сильно не по вкусу Знахарю, королю русской мафии в Америке. У тебя, Костик, большие проблемы образовались.
- Где именно?
- Здесь, в Калифорнии. Так что никуда особенно тащиться не надо.
- И что за проблемы?
Рита вытащила сигарету из пачки и, прикурив, сказала:
- Эти проблемы - латинос. Те самые мексы и пуэрториканцы, на которых напоролся наш Костя. Они представляют здесь колумбийский кокаин. И то, что объединившаяся русская мафия стала силой, с которой теперь приходится считаться, сильно им не нравится. В хоккей, фигурное катание и бокс они не лезут, а вот проституция, игорный бизнес и наркотики их оч-чень интересуют.
Знахарь посмотрел на Риту и усмехнулся:
- И все-то ты знаешь!
- Не все, но очень много. Во всяком случае, я знаю все про твои приключения на просторной и гостеприимной американской земле. Продолжаю. Хотя, собственно, продолжать уже нечего. Короче - будет настоящая война. Это точно. А главный у них - некто Хуан Гарсия.
Знахарь почесал бровь и, хмыкнув, сказал:
- Хорошо, что не Антонио Бандерас.
Про Хуана Гарсию Знахарь, конечно, слышал, а его местного ставленника, сеньора Кордову, даже видел однажды, проезжая по улице Франклина мимо его двухэтажного особняка в колониальном стиле. Немолодой уже мужчина с лицом постаревшего героя мексиканского телесериала сидел на открытой террасе перед домом и задумчиво пил кофе. Это был квартал, где жили латиносы среднего достатка, поэтому Знахарь не обратил на него особого внимания, но Костя сказал, это Альфонсо Кордова, и Знахарь обернулся. Наркоделец не оставлял впечатления крутого и опасного человека - обычный немолодой латинос, которого проще представить среди зарослей сахарного тростника или на банановой плантации, чем с автоматом Калашникова в руках во главе барбудос и герильеро…