Резиновые лодки сдули, свернули и положили в «Казанку». Механик завел мотор и на малом ходу протиснулся сквозь камыши на протоку. Еще минут пять — и моторка, свернув в устье речки, подошла к причалу, где уже стоял, улыбаясь, Владимир Васильевич Ларев.
— Привет! — сказал он. — Хорошо покатались?
— Как смогли, — ответил Механик. — Я вот, например, еще и искупался.
— Не холодно?
— Теплынь! — бодро отозвался Олег, с удивлением отметив, что действительно не замерз и даже не закашлялся ни разу.
— Ну ладно, — посерьезнел Ларев, — выгружайтесь побыстрее. Надо будет очень серьезно поговорить и заняться восстановлением народного хозяйства.
— Скот там у нас не растащили? — побеспокоилась Райка.
— Нет. Даже кролики с курями целы, — хмыкнул Ларев. — Посуды, правда, много побилось, пару кастрюль прострелили. Но телевизоры в порядке и холодильник только покорябало. Печку пощербило, окна повышибали, но это дело поправимое.
Мотор, весла и резиновые лодки запрятали в сарай, а остальную поклажу потащили в дом. В основном это было оружие, и компания смотрелась ужас как воинственно.
— Гости твои уехали? — спросил Механик.
— Басмача я велел отвезти на «Ниссане», а Казан с Ниной остались. Им в другую сторону.
— Охрану-то для Виктора Ивановича выделил? — невинно спросил Еремин. — Мешочек тяжелый, не надорвался бы…
— Подсматривал, значит? — ухмыльнулся Ларев. — Я так и знал. Мне мои орлы все пытались доказать, будто ты смылся отсюда. А я им говорю: «Ищите! Не ушел он отсюда, где-то ползает!»
— Надо было покричать «ау!». Я бы сразу вылез, — с серьезным видом произнес Механик.
Так, за болтовней, и дотопали до избы. Когда проходили мимо гаража, Анюта отчеливо охнула, увидев два десятка трупов. Шпиндель тоже глянул и сразу отвернулся. Райка только вздохнула и перекрестилась. Юлька демонстративно хмыкнула: дескать, я бывалая, мне это по фигу! А Епиха вдруг подумал, нет ли среди этих людей кого-то, в кого он попал? Хотя во время перестрелки пальнул всего раза два и только одиночными. Но там действительно лежал тот, кто был на его совести: обгорелый до черноты человек с изуродованными ногами и животом. На него Епиха и не подумал…
— Ничего, — успокоил Ларев, — сейчас мы их в ямку — и заровняем. Не укусят!
— Это что же, — воскликнула Райка, — они у нас тут за гаражом гнить будут? Без гробов и без креста?!
— Обойдутся, — отмахнулся Ларев. — Своих я забрал, их в Знаменске похоронят, а Витя и Шура своих изменников с почестями погребать не собираются.
— Удружил, нечего сказать! — проворчала Раиса. — Значит, мы тут теперь на кладбище жить будем?
— Ну и что? — спокойно произнес Механик. — Не беспокойся, они оттуда не вылезут. А на тот случай, ежели привидения все-таки бывают, я с ними наших собачек уложу. Сторожили нас живыми — посторожат и после смерти. Сказать по правде, для меня они из тех, кто в этой могиле лежать будет, — самые приличные существа. Вот кого жалею так жалею — Казбека и Лаймочку! Жалко, они так щенят и не принесли…
— Нехристь ты! — буркнула Райка.
— Пожалей, пожалей их! — поддела Юлька. — В церковь съезди, свечки поставь. Между прочим, если б они дознались, кто Васе Хряпу прибор отстрелил, то тебе бы много удовольствий доставили…
— Ладно, — оборвал Механик, — вопрос ясен, и ссориться не будем.
Райка первым делом побежала осматривать хлев и прочие курятники, Юлька с Анютой направились в комнаты — прибираться, а Механик собрался было с Епихой и Шпинделем затащить на чердак оружие, принесенное с лодки. Но Ларев остановил его:
— Мальцы с этой работой сами справятся. Я им пару парней в помощь дам. А мне надо с тобой поговорить. Дело более чем серьезное. Пошли вон туда, где сгоревший «Самурай» стоит. Лишние уши не нужны.
Ларев подозвал двух своих бойцов, и они стали руководить Епихой и Шпинделем в части того, как надо разряжать оружие и проводить всякую чистку-смазку после «эксплуатации». А потом Владимир Васильевич с Механиком залезли в подбитый японский джип, стоявший довольно далеко от забора, закурили и завели свой серьезный разговор.
— Значит, насчет того, что я твою душу у Вити Басмача выкупил, ты в курсе? — спросил Ларев.
— Да кое-что слышал, — хмыкнул Механик.
— Как ты думаешь, стоит ему поверить?
— Наверно, можно, — пожал плечами Олег. — Хотя я, если откровенно, его плохо знаю.
— Вот! — поднял палец Ларев. — А я знаю его получше. И когда посмотрел на его морду, то понял: ни хрена ему верить нельзя. И если я дал ему сегодня уехать живым, то это по одной причине: те люди, которые за мной стоят в столице нашей Родины, считают, что он, как и Шура Казан, должны пребывать на этом свете. Сегодня днем у меня будет разговор с Москвой, где мы все определим окончательно. Но пока могу тебе сказать, что дальнейшее ваше пребывание здесь создает угрозу для интересов моих московских друзей.