Я внимательно наблюдаю за двором, в котором вот-вот должно появиться что-то важное для нас.
— Наконец-то! — довольно хлопаю по перилам и подмигиваю Иринке.
Она непонимающе хлопает глазами.
— Пойдём, — беру её за руку и веду к выходу из квартиры.
Мать выразительно поднимает брови вверх, когда мы проходим мимо, а мальчишки кричат вслед «жених и невеста, тили-тили-тесто». Вот только у нас никакое не тесто, а так, приятельство в лёгкой форме.
По пути подхватываю сумку, которая уже ждёт меня у входной двери. Мы выходим на улицу, я всё ещё сжимаю Иринкину ладошку.
— Вот, — показываю ей на ярко-синюю новенькую «тойоту», за рулём которой сидит Череп. Успел, значит, в салон заскочить до закрытия.
— Что вот? — непонимающе переспрашивает она.
— Машина твоя.
Череп выходит, отдаёт мне ключи, а я протягиваю их Иринке. Она отрицательно качает головой и отстраняется от меня на шаг.
— Моя вот там стоит, — машет в сторону своего жигулёнка.
— Нет, Ирин, с этого момента ты пересаживаешься в эту карету, — вкладываю в её ладонь ключи и слегка подталкиваю к машине.
Мне нравится наблюдать за её реакцией. Недоверие, неприятие, отрицание, неверие, колебания, торг, радость, взрыв эмоций и безумный восторг.
— Как?.. — едва выдыхает она. — Что?..
— Бери-бери! — киваю на тачку. — Считай это моей благодарностью за то, что столько со мной возилась.
Иринка садится в машину, осторожно вставляет ключ в зажигание и заводит её. Нежно поглаживает руль, проводит рукой по панели.
— Ром… Это правда моя? — спрашивает осторожно, но и с надеждой.
— Правда-правда! Череп, подтверди?
— В бардачке доки, красотуля. Тачка твоя.
— А можно?
Иринка не дожидается ответа, газует и срывается с места.
— Слышь, Фартовый! — Череп сплевывает себе под ноги. — Может, и мне чего подаришь? Я так-то тебя тоже поддерживал, в натуре же, братан.
— А я разве не подарил? — усмехаюсь.
— Чё? — зависает он. — Ааааа, ты про тёлочку что ли? Зачётная, кстати, деваха. Вчера такого жару мне дала…
Череп смачно причмокивает, показывая уровень горячности Алёны. Его восторги прерывает мерс, который въезжает во двор.
— А что ты хочешь, чтобы я тебе подарил? — спрашиваю я.
— Тачку давай, — пожимает он плечами.
— А ты знаешь, что она за тачку свою делала? Ну, мне делала.
— Чё? — настороженно спрашивает он.
— Лучше тебе не знать, брателло, — смеюсь я, — не мужское это дело.
— Э, ну ты хорош, прихватывать. Чё за дела такие! Я за тебя под пули лез!
Он тоже смеётся.
— Ладно, сделаю тебе подарок. Только не подарок, а премию, а подарки пусть Бэмби тебе делает. Вернусь с чемпионата, займёмся с тобой. Ты присмотри ещё троих человек толковых, помнишь, что я тебе говорил?
— Помню, — хмуро кивает он.
— А этого узника совести выпустил?
— Да выпустил, ты уж третий раз спрашиваешь. Выпустил.
— Хорошо, молодец. Ну, всё тогда. С собакой гуляй. Корми вовремя. Ну, и встретить меня не забудь.
— Так тебя поди Топор до дома довезёт.
— Ладно, я позвоню тебе на мобилу. Я кстати тебе телефон подарил, ты забыл уже?
— Так это для работы же.
— А у нас, что жизнь, что работа — всё одно.
— Ну, да.
— Ладно, Эдик…
— Какой тебе Эдик! — злится он.
— Эдуард, Эдуард. Забылся, сорян.
— Сорян тебе.
Я хлопаю его по плечу и иду к тачке Топора. Водитель выходит и открывает багажник.
— Готов? — спрашивает Топор, когда я усаживаюсь к нему на задний диван.
— Всегда готов.
— Поехали, — даёт он отмашку.
— Поехали, — киваю я.
В самолёте мы сидим в первом классе. Мне это дело безразлично, но Топор шикует. Пьёт водочку и запивает томатным соком.
— Ну что, Фартовый, поборемся за приз?
— Конечно, — усмехаюсь я. — Ещё как поборемся.
— Приз пополам, да?
— Только в этот раз, Георгий Никифорович. А потом будем смотреть, что к чему. Я поеду за границу съезжу, пощиплю идеологического неприятеля.
— Почему неприятеля-то? Они ж теперь друзья наши.
— Притворяются, — хмыкаю я. — Притворяются.
Я закрываю глаза и представляю своё будущее. Вернее, пытаюсь представить. Хрен его знает, что там и как. Вот, к примеру, скоро денежная реформа, Верховный Совет будут бомбить, много всего… Могу я на это повлиять? Не знаю… А на что могу? И как, главное? Стать олигархом? Поздновато, наверное. А может тупо набивать деньгами карманы и жить в своё удовольствие?
Ну-ну… Думаю, вряд ли вторая жизнь мне дана для того, чтобы её прожигать. Да и надоест это. Без дела человек не может. Но на ближайшее время дело моё предопределено. Что наша жизнь? Игра! Мда… Я начинаю проваливаться в сон и, засыпая, напоминаю себе, что надо с Маринкой сгонять в Турцию. Поваляться на песочке… А ещё… А ещё я едва слышно шепчу: